Получается так, что у всех деток, размещенных на нашем сайте, очень похожие судьбы. И просьбы их родителей, и наши истории о них тоже очень, очень похожи. Сейчас я корю себя за то, что думала, расслабленно, что хоть у Эльмиры, на фоне всех потерь и безысходностей, все продвигается хорошо... Да – рецидив у девочки, да – снова дорога Киев и снова Охмадет. Но рядом с ней – сильная мама, а дома – папа труженик и младший брат, который, к сожалению, не подошел как донор. И все – стеной за ребенка.

Им сделали химию, стали готовить к трансплантации, сделали забор собственной клетки. Все шло своим путем. Когда подкачала печень – стали искать и нашли заветный “Ребитол”. В этот понедельник, 23 мая, им должны были начать делать ТКМ. А в пятницу, как обухом, результаты типирования – и у девочки снова обнаружены бласты – 47 в костном мозге. Это означает только то, что ни о какой трансплантации собственной клетки речь уже не идет и что единственный выход – как для многих наших мам – поиск 70.000 у.е. для неродственной трансплантации, или же выписка домой на поддерживающую терапию.

В пятницу вечером, когда Катя еще не отошла от шока сообщения, мы с ней и малышкой встретились. Ребенка как подменили – она всегда была немного зажата, а тут – щебечет и рассказывает обо всем. Уже потом я догадала, что это она просто радуется тому, что завтра, нежданно-негаданно, приедет папа. Оказывается, что он (папа), с маленького называет ее “шоколадка”, потому что, когда она родилась - все детки в роддоме лежали рыженькие, а она - темненькая. И еще – из животных она больше всех любит собак и львов. Она даже на врачей рычит, как лев, когда они ей типирование делают. Мама спрашивает: Эльмира, ты зачем рычишь? – а она говорит, что тогда врачи испугаются и не станут ее трогать.

Они уже три года с этой болезнью. Вчера приехал папа. Я не знаю, какое решение они примут. В пятницу Катя говорила о продолжении лечения. Их в понедельник переведут в интенсивную химиотерапию к Стецюку. Олег Рыжак, зав. отделением ТКМ, сказал, что в понедельник они (врачи) сядут и еще раз посмотрят, какую химию можно будет применить.

Пока у меня вот такие вот грустные новости. Но сдаваться никак нельзя.