Рахмаджана не видела более месяца. Вернувшись из отпуска, я не застала его в отделении, т.к. мальчика на выходные отпустили домой. Вчера он снова заступил на курс паллиативной терапии.
  Должна сказать, что ребенок выглядит очень хорошо, состояние его также остается стабильным. Он активен, продолжает познавать мир, все также увлечен изучением компьютера и работой на нем. Когда я вошла в палату, он с трудом оторвался от игры. Это ли не показатель того, что пока, слава Богу, все хорошо?! И вообще, глядя на Рахмаджана, возникает чувство, а потом и уверенность, что он счастлив. И это так: родители приняли правильное решение относительно сына. Он не измучен высокодозкой. Мама с папой балуют его настолько, насколько это возможно. Он окружен спокойным здоровым вниманием со стороны членов семьи и любовью, любовью, любовью.
  Даже сейчас Рома остается внимательным, учтивым по отношению к окружающему медперсоналу и мамам отделения. И, я бы даже сказала, по-мужски галантным с дамами всех возрастов.
  На выходных Рахмаджан с родителями побывал на пляже в парке Славы. Катался с папой на катамаране. Получил массу удовольствия и впечатлений. Затем развлекался на аттракционах – жизнь продолжается.
  Когда заболел мой собственный ребенок, вернее, в период его ремиссии, мне сама собой стала попадаться литература зарубежных авторов – ровесников «потерянного поколения». Я перечитывала Ремарка, Хемингуэя. Позже мне попалась повесть Эрика Сигла «История любви» в изумительном переводе Юрия Полякова. И я думала о том, возможно ли сделать человека счастливым в последние месяцы, недели, дни его жизни. Особенно, если уходящий совсем молод и жизнью-то не насытился, как это бывает у глубоких старцев, умирающих от старости. Мне кажется, именно сейчас, наблюдая за семьей Рахмаджана и за ним самим, я в реале вижу (именно вижу) ответ на свой вопрос. Наверное, можно. Но сколько внутренней силы, такта, мудрости надо иметь людям, которые окружают болеющего, - трудно даже представить.
  Хочется, очень хочется надеяться на чудо.
В частных молитвах очень прошу поминать о здравии Рахмаджана и его матери Юлдуз.
   
 

Надежда Черноморченко