Жити завтра -> Статьи -> О Вере, Надежде и Любви -> Денис Таргонский: Отцы Патриоты

Митрополиты Киевской Руси остались в нашей исторической памяти истинными патриотами Руси. Будучи греками, они не отстаивали национальных интересов Византии, а были печальниками земли русской. Усмиряя и угашая братоубийственную ненависть князей русских, как настоящие пастыри, часто жертвовали своей жизнью. Русские князья побаивались представителей Константинополя у себя дома и вынуждены были прислушиваться к ним. Беспристрастные летописные изводы говорят, что тогда самые ничтожные причины рождали бесконечные войны между родными братьями, между отцами и детьми. Брат резал брата за клочок земли, или просто так, дабы показать свое удальство. Народ приобретал хладнокровное зверство, потому что зачастую резал, сам не зная за что. Тогда-то и звучал трезвый и мудрый голос пастырей, призывающих к любви и примирению. Но если уж поздно было увещевать, они благословляли на рать, тогда рождала чудеса их пастырская молитва за солдат, от стойкости которых зависела жизнь беззащитных людей.

В 1170 году объединенные полки русских князей двинулись на русский, но вольный Новгород, чтобы покорить его. Все новгородцы денно и нощно молились об избавлении города, архиепископ Новгородский Иоанн во время молитвы перед образом Господа нашего Иисуса Христа об избавлении от вражеской напасти услышал голос: «Иди в церковь Святаго Спаса на Ильину улицу, и возьми икону Святыя Богородицы, и постави ю на острог противу ратных». Одна из стрел, пущенных в защитников города, братьев по крови, попала в Лик Пречистой, и из глаз потекли слезы. Полки завоевателей отступили. Их объял тот же ужас, какой Заступница рода человеческого попускала на татар под Москвой, остановив таким образом орды Тамерлана, бесчеловечно опустошающие русские земли. От бесов одна защита – предстательство Божией Матери. «Наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной» (Еф 6,12). Иногда бес побеждает человека, овладевает его мыслями и волей. Тогда необходимо одержать победу над тем, кто побежден, чтобы остановить нечистого духа.

Со времен древнерусского лихолетья мало что изменилось: все те же князья, все те же интересы, все та же брань. Как тогда, так и сейчас она на время затихала, чтобы вспыхнуть с новой силой. Вот одна беда, не было тогда американцев, не на кого было братьям-князьям переводить стрелки. Татары никого тогда не завоевывали, на самом деле они вошли в уже разоренные и ослабленные междоусобицами русские земли. Их нашествие было горьким лекарством, исцеляющим разобщенные больные клетки Руси. Не хочется, дабы сей исторический диагноз и способ его лечения подтвердился и в будущем.

«Изредка пастыри из пещер и монастырей увещевали удельных князей, – писал в своих «Арабесках» Н. В. Гоголь о временах Древней Руси, – князья умели только поститься и строить церкви, думая, что исполняют этим все обязанности христианской религии, а не умели считать её законом и покоряться её велениям». Киевские митрополиты из греков, русские епископы и священники были истинными патриотами, потому что любили сирых и убогих людей русских и молились о врагах, которые частенько были их же духовными чадами. Но когда набегали половцы и татары, они возбуждали в народе точно такое же мужество и стойкость только уже в борьбе с внешним врагом.

Киевский митрополит Киприан с дипломатической сноровкой истинного эллина усмирял агрессию литовцев на Западе и турок на Востоке, норовивших отгрызть кусочек земель Киевской митрополии. В «благодарность» московские князья не раз изгоняли его из Москвы. Он мог бы обидеться, и в отместку бросить все это неблагодарное дело и уехать к родным берегам Средиземноморья, но истинная любовь в страдании за ближнего находит утешение от Бога: «Блаженны вы, когда будут поносить вас, и гнать, и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь; ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас» (Мф. 5; 11-12).

Преподобный Ефрем Сирин называл лжепророками людей, говорящих то, что от них хотят услышать. Толпа льстит царю, а царь толпе – вот вам и идеальная монархия. Царь приказал идти убивать, значит ему Бог так велел. Меч, карающий тело еретика, дабы спасти его бессмертную душу, вложил в руки царевы Иосиф Волоцкий; его дело по созданию государственного православия, ставшим впоследствии православием императорским, продолжил Иоанн Грозный. В своем «Просветителе» Иосиф Волоцкий по сути освящает самодержавие и оправдывает диктатуру православного благочестия. Тут мы соприкасаемся с главным нервом идеологической мысли, которая будоражила умы на протяжении столетий и воплотилась в коммунизме: после народа еврейского народ русский является народом мессианским. Историософская идея инока Филофея «Москва – третий Рим» очень красноречиво об этом говорит: «Престол Вселенской Церкви имел представительницей церковь Пресвятой Богородицы в богоносном граде Москве, просиявшую вместо Римской и Константинопольской, которая единственная во всей вселенной светится… Русский царь един во всей поднебесной христианский царь».

Ещё пророк Самуил предупреждал евреев, хотевших себе царя по сердцу своему, что станут его рабами, а не Божьими сынами. Вместо совести – государева воля, вместо человека и его обычных потребностей во главе государственных интересов стоит чья-то похоть, которая становится священным долгом. Не понял этой простой истины славянской действительности св. царь Николай II, не обладал он достаточной харизмой, чтобы вести народ за собой, вот и сбросили его с позором его же чада. Не хотел уехать из России, остался ненужным как совесть в сердце, решившимся на грех, вот и распяли его.

Истинный патриот никогда не покинет границ своей страны, потому что сердцем привязан к её людям, и их проблемы не безразличны ему. Его душа болит от топота татарских коней, грохочущих по долинам и горам не физической его Родины, но того края, который стал для него Отечеством, в котором он родился духовно. Он проникся красотой земли, на которой живет и возлюбил её всею душою, поэтому её грехи и справедливо Богом попущенные разрушения ранят его сердце. Истинный пастырь не упрекает правителей за их вольные и невольные ошибки и просчеты, он взывает к Господу о милости. «И сказал Господь Моисею: Я вижу народ сей, и вот, народ он – жестоковыйный; итак оставь Меня, да воспламенится гнев Мой на них, и истреблю их, и произведу многочисленный народ от тебя. Но Моисей стал умолять Господа, Бога Своего, и сказал: да не воспламеняется, Господи, гнев Твой на народ Твой, который Ты вывел из земли Египетской силою великою и рукою крепкою. И отменил Господь зло, о котором сказал, что наведет его на народ Свой» (Исх32,10-14).

Националисту чуждо чувство любви и ответственности за людей, он ищет самоутверждения, переступая границы своей этнической родины, как гордец, который выходит из себя из-за злости на своих ближних. Националист ревнует и злопамятствует, раздражается и завидует, что соседский недоросток-народ счастливо себе поживает да добро наживает. Он оторвет сына от матери, мужа от жены в своем собственном народе и погонит в чужую землю ради удовлетворения своих собственных амбиций. От возвышенного начала и до низкого конца каждый его шаг сопровождается слезами. Патриот гневается, когда непрошеный гость вторгается в его родной дом, его душа болит болью своих ближних. Так гневался Христос, узрев в пределах Храма Божьего чуждое Его духу явление, так он плакал по воскрешении Лазаря о жестокосердии людей, которые, узрев это чудо, поклялись распять Его.

Когда Богдан Хмельницкий в 1649 году торжественно въезжал в Киев, его благословил на борьбу с латинянами Иерусалимский Патриарх Паисий. Немного позднее Коринфский Митрополит Иоасаф преподнес ему меч, освященный на Гробе Господнем. В середине XVII века игумен Мотроненского монастыря, что на Киевщине, Мельхиседек Яворский поднимал народный дух в борьбе с униатским фанатизмом: «Довольно вы известны, что никто не может нас разорить от любве Божия: ни смерть, ни живот, а паче всего, что мы не имеем ни малейшей причины, чтобы нам, православным, бояться». В первый день Великой Отечественной Войны 22 июня 1941 года митрополит Сергий (Страгородский) обращается с собственноручно им напечатанным на машинке, разосланным и зачитанным на приходах «Посланием пастырям и пасомым Христовой православной Церкви» с призывом стать на защиту Отечества: «Наши предки не падали духом и при худшем положении, потому что помнили не о личных опасностях и выгодах, а о священном своем долге пред родиной и верой, и выходили победителями».

Намного позже Сталин повторил не допущенные в печать слова митрополита Сергия и обратился к народу весьма неожиданно, по-пастырски: «Братья и сестры…». Сергий тогда мог сказать: «Вот, наконец Господь пришел погубить тех, кто погубил Его Церковь». Но он проявил любовь к Родине, которая была советской, которая ненавидела своих же Пастырей и уничтожала их десятками тысяч в утробе ГУЛАГа. Точно как в древнем русском лихолетье внешний враг объединил народ в общей борьбе и как бы помог победить врага внутреннего.

Истинные пастыри всегда рассуждали, где необходимо поднимать народ против врага, а где смиряться перед десницей Господней, исцеляющей мою страну от греха. Святитель Тихон Московский в разгар антирелигиозного террора «бури и натиска» и «кавалерийской атаки на Церковь», когда было уничтожено уже несколько тысяч «реакционного духовенства», не умолкал. «Чадца мои!, – писал св. Патриарх Тихон в своем Послании от 21 июля 1919 года, – пусть слабостью кажется нам эта незлобивость Церкви, эти призывы к терпеливому перенесению вражды и злобы… , но мы умоляем вас, умоляем всех наших православных чад не отходить от этой единственно спасительной настроенности христианина, не сходить с пути крестного, ниспосланного нам Богом, на путь восхищения мирской силы или мщения». Он противостоял советской атеистической власти, но был патриотом, любил свое Отечество, и воспринял своим сердцем ту болезнь, которым оно болело.

Полюбить врага это значит попытаться остановить его в том, в чем он бессилен сдержать себя сам. «Не потому вы должны защитить беззащитного оружием, что должны ненавидеть злодея, – писал современник революционной резни о. Валентин Свенцицкий, – а потому, что у вас нет иного способа защитить жертву, которую вы любите по-христиански от злодея, которого вы тоже любите по-христиански. Вы знаете, что убийство неизбежно – и только потому делаете выбор. Что за оправдание, что ты любишь врагов и потому не мог убить злодея, – когда ты мог допустить убийство невинной жертвы? Вы вместе с злодеем убивали её – один спускал курок, другой, имея возможность убить преступника, не помешал ему совершить преступления».

Мы так созданы Богом, что нам свойственно к чему-то привыкать, кого-то полюбить и это становится частью нашей жизни. И когда до сердца нашего доходит мысль, что все это может перевернуться с ног на голову, что сосед, с которым ты иногда ругаешься, жена, которая тебя частенько «подпиливает», начальство, которое вечно недоплачивает, и дети, которых ты родил и возлюбил всем своим существом, – что все это возьмут и разрушат, тогда только начинаешь понимать, что все это дорого для тебя. Кто ты без всего этого? Страх от предчувствия этой пустоты побуждает идти и воевать, и молитвой освящает Церковь сей узкий путь любви к ближнему.

Может статься, что врагом оказался православный христианин, мой единоверец. Христос заповедовал любить ближнего, а не единомышленника, даже если этот ближний униат или раскольник. «Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари?» (Мф 5,46). Господь пересыпал людей, словно пшеницу с плевелами, как заметил св. Григорий Нисский, «чтобы пшеница проявляла милость к плевелам, которые её притесняют, а плевелы уповали на молитвы пшеницы». За 20 лет существования раскола на Украине не было предпринято никаких попыток к серьезному богословскому диалогу с обеих сторон. Мы привыкли упрекать друг друга и злопамятствовать за отобранные в 1990-х годах храмы. Обладая истиной, мы чувствуем свое превосходство, и поэтому не можем простить. За эти годы в УПЦ КП выросло множество людей, хотящих понять истину и быть ее причастниками. Нам нужно просто покаяться в злопамятстве, отпустить то, что Господь отобрал по нашему нерадению, повернуться лицом к окружающим нас людям, и жить реальной жизнью, а не виртуальными грезами «Святой Руси». Прихожанин УПЦ МП не должен быть гражданином русского мира. Настоящий христианин – всегда патриот.

Нафанаил, по слову Господа, был истинным израильтянином, и, как и всякий израильтянин – патриотом, и поэтому узнал во Иисусе Христа, Мессию. Апостол Павел был ревностным иудеем-фарисеем: «Если кто другой думает надеяться на плоть, то более я, обрезанный в восьмой день, из рода Израилева, колена Вениаминова, Еврей от Евреев, по учению фарисей» (Флп. 3:4-6), и при этом имел римское гражданство, которое ценил, и был его достойным носителем. Это не только спасло его жизнь, но и способствовало беспрепятственной Проповеди Евангелия по свей территории языческого государства. По-гречески «патриотис» означает «сограждане», в римской правовой культуре это человек, имеющий четкие обязанности перед государством, которые он должен исполнять как свой гражданский долг. Иными словами, патриот – это тот, кто практически осуществляет заповедь любви к ближнему своему. Если священник живет на Украине, значит он – гражданин Украины, и, значит, его обязанность перед Богом исполнять свой гражданский долг. Призвание священника – сопровождать молитвой и церковными таинствами жизнь своих духовных чад, которые являются гражданами государств.

Не важна раскладка политических сценариев, важно, что солдат идет защищать свою землю, и на это его следует благословить. А если батюшке закон не писан, и мир вокруг во зле лежит, тогда и не пользуйся супермаркетами мира сего. Иди в пустыню и молись о грехах своих чад. Думаю, не лишним тут будет напомнить слова митр. Сергия Старогородского о таких далеких от русского мира японцах, познавших Православие через св. Николая Японского. Он был от корней своих русским человеком, а по душе японским архипастырем: «Церковь Православная в народе существовать все-таки будет, и именно не в качестве православного гостя. Православие будет родным для японцев, их национальным достоянием, как сделалось оно для нас, русских, для болгар, арабов, как оно есть для греков, от которых мы приняли его. Никто из нас теперь не скажет, что он верует в греческую веру, она наша родная, народная».

Иногда Господь может быть ближе людям, далеко отстоящим от обряда, Ему же посвященного. Как люди, страдающие от войны на Донбассе, так и украинские солдаты, которые стараются защитить неприкосновенность границ своей Родины, недалеко отстоят от Христа, Которого распяли саддукеи и иродианы – военно-политическая элита Израиля, а подвели к этому первосвященники и фарисеи – приближенное к ним духовенство. «Отче! В руки Твои предаю дух Мой» (Лк 23,46). Это всё, что может сегодня от всего сердца сказать простой украинец. Мы не можем разобраться в том, что происходит в силу ограниченности своего ума и слепоты своего сердца, но можем твердо верить, что ничего не происходит в этом грешном мире без попущения Божия. Господь видит сердце человека, принимающего страдания или идущего на войну, видит и интерес или расчет тех, кто причиняет эти страдания и посылает зависящих от их воли солдат. Жизненный путь человека это расположение его души, которое целует Господь. Не разделяя взглядов друг друга, мы, жители Запада и Востока Украины, призваны Церковью молиться друг о друге, дабы сохранить человеческие отношения и не отойти от Христа. «Да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф 5,45). Увы, Христа больше возлюбили и последовали за Ним галилеяне, самаритяне, иноплеменники и блудницы, а не родня из одного с Ним колена Иудина.

Господу дорог каждый человек, а раскольник тем паче, потому что душа его плачет, находясь в заблуждении. Церковь вынесла из вековой истории своей внутренней благодатной жизни любовное отношение к раскольникам, которое очень емко сформулировал проф. В. В. Болотов: «Оно является таким злом, которое нужно было пережить, растворить в себе здоровым силам церковного организма, так как трудно было отсечь все больные члены. Умеренные обращали внимание на будущее, чтобы предотвратить возможные потрясения, несли прощение прошедшему». Человеку естественно защищать то, о чем душа плачет, пусть это «моральный урод», пусть схизматик, но из моей семьи, – отдать за него душу это не только патриотизм, но и исполнение на деле заповеди Божьей: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин 15,13).

На Украине, к великому прискорбию, многие приходы УПЦ МП желают перейти в КП. Очень жаль, что люди уходят от Христа. Но это не происки врага из Америки или во всех грехах повинного «правого сектора». Впрочем, ничего непредвиденного не происходит, просто все тайное становится явным. Кому дорог Христос, тот не отойдет от чаши, несмотря на любые социально-политические потрясения. А кто, войдя в православный храм на Украине, чувствует себя настоящим русским, тот ничем по сути не отличается от шовиниста украинца, поющего в храме словно евхаристический канон «Боже Великий Єдиний нам Україну храни». Один и тот же дух, только песнопения разные, что один, что другой больше гимна «Русь святая храни веру православную» так ничего и не понял в Православии.

Когда я дошел в своих поисках смысла жизни к Православию, то попал в храм УПЦ КП. Через некоторое время Господь привел в УПЦ МП. Она стала моей родной Церковью, вне которой не вижу своего спасения и я открыл это для себя опытно, попробовав одно и испытав другое. За 20 лет пребывания в Церкви могу честно и при этом спокойно сказать: «Да, моя Церковь больна русским вирусом политического православия». Больна, но не бредит. Вы же не будете судить о вековой религиозной традиции, создавшей культуру наших народов со слов бабульки или маргинала с длинной бородой и не менее длинным языком. Вы обратитесь к тем, кто её возглавляет, найдете тех, кто её любит и в этом вам обязательно поможет Бог. Вы не услышите от нашего Предстоятеля исповедания мессианизма русской государственности.

Наша паства бродит и огрызается, но у нас есть добрые пастыри. Они, может быть, чего-то боятся, ибо немощны, как обычные люди, может быть, вынуждены очень осторожно высказываться, потому что паства слишком разношерстна, и политический вектор государства меняется без конца и края. Не говорю, конечно, о всех, но с уверенностью могу сказать, что мой родной владыка на своих проповедях всегда говорил о Евангелии. Верующий человек не может не соприкасаться с политикой, ибо живет в мире людей, которые идут отнюдь не за Христом, а за своими собственными желаниями. Кто-то искушается и ныряет в это с головой, иногда теряя главное направление в своей жизни, но эти его личные убеждения не могут быть правилом к исполнению, даже если это Патриарх или епископ... Если христианин не поддерживает какого-либо политического курса, то это не значит, что он идет против установившегося порядка, это значит, что он просто живет совсем другой жизнью.

Я каждое воскресенье участвую в богослужениях, которые возглавляет мой правящий Архиерей, и душой ощущаю, что он любит тех, кто приходит с ним помолиться. Если наше священноначалие не поддерживает главный догмат украинских националистов – в независимом государстве должна быть независимая церковь – то это потому, что это люди церковные, они мыслят совсем другими категориями. Ведь Церковь это не госорганизация и не часть национальной культуры, она иноприродна социуму; Церковь – это Тело Христово. А что будет, если рука, к примеру, будет жить независимой от тела жизнью? Глава нашей Церкви – Христос и Его живой благодатный орган – епископ. Если тело больное, то это не значит, что глава не на своем месте. Если человек болен, это не значит, что он сошел с ума.

Не только из гордыни люди уходят в раскол, а по немощи. Мои друзья уезжали в зону АТО из побывки, а пастыри так и не пришли, дабы благословить их. Пришли представители УПЦ КП, а что делать в такой ситуации солдату, прихожанину УПЦ МП? Он вынужден стоять на плацу и участвовать в «богослужении», которое возможно для него последнее? Нет, это не путь духовенства Древней Руси, это похоже на прилежное исполнение инструкций Патриархии. «Если есть хоть малейшая возможность посещать и поддерживать паству, – говорил в своем обращении к японскому духовенству св. Николай Японский, – священник даст великий ответ перед Богом, если он этой возможностью не воспользуется. Мы должны отвечать Богу за каждую порученную нам душу, как бы плоха и ничтожна она ни была. Каждый пастырь предстанет пред Богом со своею паствою, чтобы сказать: «Се аз и дети, яже ми дал есть Бог».

Православные священники на Украине очень часто не хотят хоронить солдат национальной гвардии. Хотя предстоятель УПЦ МП Блаженнейший Митрополит Онуфрий лично совершает панихиды над усопшими воинами. В нынешней напряженной ситуации это как искра в сухую солому. Можно не отступиться ни на йоту от своих собственных принципов, и потерять при этом всех. Это уже не просто факт нарушения церковного устава и непослушания священноначалию, а маленькая трагедия, которая может перерасти в огромную драму. Представьте себе простую прихожанку простого сельского прихода. Она сразу после роддома понесла новорожденного сына к батюшке окрестить, а потом каждый год в Великий Пост водила к Причастию, перед школой – на исповедь с молебном, а потом уж венчать. Но вот сына призвали в Украинскую Армию в трудное для страны время. Он пойдет, ибо присягал, и вынужден будет стрелять, если прикажут: «Исполняй пред Господом клятвы твои» (Мф5,33).

Мать воспитала сына, может быть, не очень строгим христианином, но честным человеком и он таким погиб на войне. И что ей говорит тот самый родимый батюшка? «Я не буду хоронить человека, который стрелял в наших братьев, который воевал против Святой Руси». Может быть, вы хотите, чтобы эта женщина проявила самоотверженное послушание схимницы и сказала после этого: «Батюшка, простите, благословите»? Священники хоронят зачастую людей порочных, пьяниц и наркоманов, а кто же тут? Кто он, этот солдат? Страшно не то, что люди идут в другие храмы, страшен суд над теми, кто прячет от них Христа, кто вместо Евангелия питал свою душу дешевыми «православными» фильмецами, брошюрками и книжонками издательства Московской Патриархии, в десяти страницах объясняющих все и о всех.

Ну вот спросите у среднестатистического прихожанина или даже батюшки УПЦ МП, знаком ли он с глубочайшими и очень современными размышлениями об Апокалипсисе архиепископа Харлайского Димитрия Вознесенского, написанными им в водовороте войн и революций ХХ века? Или читал ли кто труд владыки Серафима Чичагова о прп. Серафиме Саровском и Дивеевской обители? Максимум кто-то что-то там слышал, но вот слушаем по-настоящему всем сердцем эпилептические видения Мотовилова о трансформации тела преподобного и восстании его на борьбу с Антихристом. Очень красочно, захватывающе написано, если снять на камеру, то осуждаемый всеми благочестивыми православными Святой Руси Гарри Потер просто мультиком безобидным покажется. Спросите у ревностных почитателей русского православия, кто вникал в дневники св. Иоанна Кронштадтского? А ведь это уникальный опыт духовной внутренней жизни в миру, практического осуществления заповеди любви к Богу и ближнему, борьбы со своими страстями. Его слова, как живительный эликсир благодати, проникают во все уголки нашей будничной жизни.

Намного сильнее пробирает предание о встрече Матронушки со святым праведным Иоанном Кронштадтским, который по окончании службы в Андреевском соборе попросил народ расступиться перед подходящей к солее 14-летней Матроной и во всеуслышание сказал: «Матронушка, иди-иди ко мне. Вот идет моя смена – восьмой столп России». «Глубоким смирением» подлинно «святого человека» дышат слова «моя смена», «столп», интересно где-нибудь еще отец Иоанн называл себя столпом России? Умилительное сказание о покаянии Сталина у ног Матронушки Московской и обнесении Владимирской иконой Божией Матери Москвы по приказанию Вождя, о молитвенном стоянии Митрополита гор Ливанских Илии, которого генсек щедро одарил за спасение СССР, просто затмевают подвиг всенародного мученичества, молитву за Родину миллионов священномучеников и безымянных святых в ГУЛАГе пострадавших. Перед нами не просто какие-то благочестивые сказания, а сознательно искаженный образ иконы святых. Простота и доступность Матронушки Московской, любовь Серафима Саровского, душевная теплота Иоанна Кронштадтского, а главное миллионы невинных жертв ГУЛАГа, кровью и потом которых была добыта победа, затмеваются ореолом гордыни, чувством принадлежности к великому русскому народу и его великого собирателя Сталина… Но зато сия идеологическая идиллия очень даже гармонично вписывается в православную национальную доктрину России. Есть прагматизм во всякой лжи. Эта беспочвенная, особенно на Украине, идеология окантовала всеобъемлющий мир православия границами Русского Мира, и заключила его в какое-то духовное гетто: «Ибо, чадо, за дивеевской канавкой благодати нету».

К сожалению, очень мало людей, отличающих национализм от патриотизма. «Прекрасная вещь – любовь к Отечеству, но есть нечто более прекрасное – это любовь к истине, – писал Чаадаев, – Не через родину, а через истину ведет путь на небо. Правда, мы, русские, всегда мало интересовались тем, что – истина и что – ложь… Я не научился любить свою родину с закрытыми глазами, с запертыми устами. Теперь мы больше всего обязаны Родине истиной». Смертный грех Патриархии заключается в том, что обычный русский национализм её деятели облекают в златотканые ризы святыни и коверкают эту истину. Украинское политическое православие «безблагодатно», поэтому посмиреннее. Русский «каноничный» национализм, впрочем, как и любой иной, нельзя догматизировать, потому что сразу «исповедники» найдутся, которые будут срывать замки с закрытых храмов в непоколебимой уверенности, что ревностно служат Богу. Но какому Богу?

Мне кажется, самыми лучшими судьями русского национализма могут быть только русские же патриоты и святые. Любящие Россию люди говорили по-другому, и только им я верю безгранично, потому что они жизнью своей засвидетельствовали свое слово: «Вот мы часто хвалим себя: святая Русь Православная Русь. О, когда бы навсегда остаться нам святыми и православными, – по крайней мере любящими святость и православие! Какой верный залог несокрушимости имели бы мы в титлах сих! Но осмотритесь кругом. Скорбно не одно развращение нравов, но и отступничество от образа исповедания, предписываемого Православием», – говорил в одном из своих писем св. Феофан Затворник. Принявший тайно монашество русский философ К. Леонтьев писал с великой любовью и острой болью о России вполне реальные и осмысленные опытом жизни на своей земле строки: «Русское общество по привычке помчится ещё быстрее по смертному пути всесмешения…и мы неожиданно из наших государственных недр, сперва бессословных, а потом бесцерковных или уже слабо церковных, – родим антихриста».

Есть Апокалипсис, а есть апокалиптика. Совершенно не понимая и даже особо не вникая в эту церковную книгу, мастера апокалиптического жанра вырывают куски из этой книги и снимают по ним технотриллеры, пишут альтернативную историю с элементами фантастики о современных врагах России: американцах, жидомасонах, хунте и хохлах-фашистах... и иных слугах диавола, им же несть числа. Только я да Христос, а всех остальных поглотила вавилонская блудница. Применять образы Апокалипсиса к своим современным реалиям не дерзнул ни один из прославленных Учителей Церкви. Но солдаты Православных воинств особо не страдают святостью, поэтому и святых не слышат. Думаю, что если б люди с георгиевскими ленточками на глазах, воюющие против всех живущих в западном направлении, читали Апокалипсис, то были бы немного осторожнее: «Шестой Ангел вылил чашу свою в великую реку Евфрат: и высохла в ней вода, чтобы готов был путь царям от восхода солнечного. И видел я выходящих из уст дракона и из уст зверя и из уст лжепророка трех духов нечистых, подобных жабам: это – бесовские духи, творящие знамения; они выходят к царям земли всей вселенной, чтобы собрать их на брань в оный великий день Бога Вседержителя» (Откр. 16, 12-14). Не стоит делать фальшивые натяжки символических образов из Апокалипсиса на современные исторические события. Как бы не получилось, что Антихрист, согласно точному следованию тексту, из востока не нагрянул бы, прямо в тыл не ударил бы.

«Ибо Отец и не судит никого, но весь суд отдал Сыну» (Ин 5,22). Убитые на Донбассе украинские и русские солдаты и все те, кто погиб и растерзан на Востоке Украины будут судьями для всех нас православных, которые имея полноту любви в Евхаристической Чаше, не имеет её в сердце. Свято место пусто не бывает. Мы исполняемся из информационных источников кучей политических взглядов и почитаем эту грязь как Истину, обманываясь сами, лжем во имя Христово и судим тех, с кем рано или поздно встретимся на страшном судилище Христовом. «А то, что Отец отдал суд Сыну, то это не от того только, что Сын – Бог, но по причине того, что Он стал человеком. Сын судит всех через сравнение их жизни со своей жизнью среди нас как человека», – писал прп. Максим Исповедник. Перед тем как стать христианином, необходимо стать человеком, носителем определенной культуры отношений, присущей его родному краю. Быть патриотом, это значит ближнего попытаться полюбить, того, с кем приходится жить вопреки своей воле, но по Воле Божией. С независимыми от нас обстоятельствами необходимо смириться, дабы спастись, потому что именно в них Господь.

Принято считать православным лозунг за веру, царя и отечество, и призывы к борьбе за единство русского мира. В наше время, да ещё и на Украине это значит, что православному христианину нужно поднять меч на своего ближнего, который ходит в вышиванке. Бог сотворил людей зависимыми друг от друга. Призывая во имя единства Церкви порвать эту связь, отгородиться от мира Божьего, непосредственно окружающего нас, мы рискуем замкнуться в какую-то старообрядческую единицу без Христа. Но в церковном понимании этого вопроса всё очень просто. Единство человека со Христом существует только в приобщении таинств Церкви, единство друг с другом – во Христе. Все это совсем не о Церкви, все это зыбко и преходяще, всё это похоже на беспочвенный национализм.

Патриотизм это нормальное явление, национализм – его извращение. Российские националисты любят георгиевские ленточки. Ничего общего с самим мучеником не вижу, его личность стала выхолощенным от смысла символом. Георгий Победоносец, отличавшийся умом, мужеством и физической силой, стал одним из тысяченачальников и любимцем императора Диоклетиана. А император любил молодых активных деятелей своей страны, он, великий римский реформатор, приближал к себе только тех людей, которые были патриотами своей языческой родины. Христианство не мешало ему быть хорошим солдатом и беспрекословно выполнять приказы своих командиров-идолопоклонников. Кроме одного – принести жертвы почитаемым государством богам. Для римлян это была просто формальность, как на парад сходить, флажком помахать, для Георгия это было предательство, всё равно что приказ не исполнить.

Христианские ценности были выше его положения в обществе и продвижения по службе. Но человек не может отдать свою жизнь без постоянной внутренней подготовки. Значит, для него его служба была служением Богу. Значит, он был патриотом, потому что любил Бога и ближнего как себя. Имя «Победоносец» у него появилось ещё до страданий за Христа. Он приносил смерть, побеждая врагов своего отечества, и победил саму смерть, оставшись верным Христу. Отдав себя на показательное растерзание властям, он обрел то, что всегда в себе имел – Царствие Божие, к которому дошел, потому что молился Богу и четко исполнял приказы кесаря царства земного. Когда русский или украинец с таким расположением духа встречаются на поле сражения, я думаю, они встретятся после смерти у ног Великомученика, ибо они носили в своей душе лентия* его великого подвига христианской любви.

«Отечество. Увы, затуманенные громом и треском привычных патриотических фраз, расточаемых без конца по всему лицу земли Русской, мы проглядели внутренний недостаток русского народа – недостаток патриотизма». Это слова страниц дневника до глубины души русского человека генерала А. И. Деникина. В драме своего сердца «Очерки Русской смуты» он говорил, что лозунги «православие, самодержавие, народность» никто не слушал и не понимал. Крестьянская в большинстве своем армия шла в бой с одной лишь мыслью в сердце и словами на устах: «Мы тамбовские, к нам немец не дойдет». Это были люди, которые пахали землю, оторви их от неё и они пропали не только физически, но внутренне, духовно. И вот когда высшие эшелоны власти начали торговать этой землей, они повернули штыки в обратную сторону. Вот вам и революция, и высокие порывы национализма, с его всегдашней политической конкретикой и прагматизмом под соусом монархической романтики. А ведь все эти возвышенные лозунги всё-таки имеют определенную цену и в определенном эквиваленте. Мне кажется, главная причина Майдана на Украине в этом именно и заключается – в чувстве, что мы что-то теряем, в созерцании уже почти пустого места на карте мира в тех географических координатах, где находится Украина. Его хочется очертить и сказать:

Мой товарищ недавно приехал из АТО на побывку. Он много не рассказывал, он молчалив, как, впрочем, и всякий нормальный солдат, там не любят болтливых, на нервы действует. Почему он ушел на Восток Украины? Да потому что пришлось. Он там воюет за Неньку-Украину, воплощая героическое прошлое казачества? Он просто пытается выжить. Почему не хочет возвращаться? Да потому, что там друзья, а тут родные и не дай Бог их грохнут и сюда доберутся.

Церковь на Украине никогда не была символом национального единства, она всегда была душой нашего народа, душой страдающей от наших грехов, и согревающей наше сердце. Если проповедь политического православия, призывающая к глобальной войне за русский мир, уж очень даже благочестива и патриотична, но возбуждает неприязнь к ближнему и расстройства в хозяйстве, то понятно, что не от Бога такое православие. Украинец очень плохо воспринимает идеи «общего блага», потому как у него есть свой личный двор, и он поедет отстаивать его неприкосновенность на Майдан. Он любит молиться не в огромном мощном соборе, демонстрирующем могущество государства, а в маленьких церквушках, которые, как веснушки, рассыпаны по просторам страны.

Впрочем, я не претендую на описание точного этнического портрета, а скорее всего сам таковым себя ощущаю, в нашей Церкви на нашей земле. И она особенная, отличимая от других Православных Церквей. Она может быть молчалива, но плодоносна, как пшеничное поле, но не без плевел, конечно же. У неё есть свои святые и свои святыни, свои праведники и предатели. В наших Лаврах нет храмов, поражающих своим величием и красотой, но есть великие святые, корень и основание Православия на украинской земле. Мне очень грустно и больно было слышать многочисленные совершенно безграмотные измышления об отсутствии украинцев как таковых. По словам маститого московского протоиерея о. Александра Ильяшенко, это, оказывается, такой польско-венгерский вирус в теле русской народности.

Ну, конечно же, этот "вирус" просто грех не выполоть для более благородных насаждений, что в свое время и делал Сталин в своей знаменитой операции Висла. А до него этим же, только по отношению к слабейшему израильскому народу занимался ассирийский царь Артарксеркс и вавилонский Навуходоносор, чтоб истребить, оторвав от земли обетованной израильский народ, его культуру, его религию. В Библейской истории этот акт рассматривается как богоборческий выпад. Потому что израильтяне надеялись на Иегову, а владыки империй диктовали иной закон бытия – кто сильнее тот и прав и никакой ваш Бог вам не поможет, если наши боги сильнее. «Языческая идея выражается словами: «Сила – это право», христианская – «Сила – в правде», – писал святитель Николай Сербский, – Языческая идея означает, что земля принадлежит только сильным, христианская – что земля принадлежит всем Божиим созданиям».

«Малые народы имеют такое же право на существование на земле, как и большие, – подобно тому, как тоненькой травинке дано расти под солнцем близ громадного дуба. Воистину, борьба сербского народа вынесла этот вопрос на жизненный экзамен. Малые народы вкупе с великими образуют в хронике мировых событий [единую,] удивительную и драгоценную мозаику. Каждый народ имеет свой размах, свое пространство и численность, свой умственный и нравственный заряд. Лучше сказать – у каждого народа есть и свой собственный оттенок. Мировая история – это одновременно и драма, и многоликое полотно. Но не смогла бы она стать ни драмой, ни картиной, если бы один народ подчинил себе все другие и навязал им собственные свойства. В этом случае всё было бы только в одном цвете, и [всюду] воцарилась бы монотонность тоски, отчаяния и смерти. Теперь посмотрим, где наше место и какова наша роль в мировой истории. На нашем знамени написано: «За крест честной и свободу златую».