Рассылка от партнеров

 

Нет больше той любви... чем у женщин к драматизированию ситуации.

Это, конечно же, шутка, правда, боюсь, найдутся те, кто на нее обидятся. Но если без шуток, то насколько же «легче» бывает женщине в простой житейской ситуации не задуматься на мгновение и поступить просто, а принять позу - потеатральней, потрагичней. Сказать что-нибудь этакое, вычурное, чтоб и самой не до конца понятно было, и у собеседника сложилось впечатление о тебе, как «особе со сложной душевной организацией».

Многие мои знакомые, в том числе и замужние, «радовали» слух фразами: «Сама напридумывала кучу проблем, а потом быстренько героически их решила». Ах да, желательно, чтобы в решении проблем, которые придумываешь ты, обязательно участвовали близкие (преимущественно, мужского пола). Без мужчин как-то проблемотворчество замедляется и даже приостанавливается. А может, ради них-то всё и затеивается?..

«Да не думай ты об этом!» - говорит мой духовник, когда мне в очередной раз кажется, что от неразрешимо-сложной жизненной ситуации рушится над головой и небо, и все мироздание. И случается чудо: стоит на секунду приостановить бурную мыслительную деятельность, как выясняется, что и думать-то особо не над чем. Все только КАЖЕТСЯ сложным, ВЫГЛЯДИТ запутанным.

Сколько трудностей способен усмотреть женский глаз там, где, по-хорошему, только бы жить-поживать да Бога благодарить! Жить попроще, быть попроще - многим современным мироносицам это удается, но для большинства такое искусство остается совершенно недоступным. Однако постигать его, по-чеховски «выдавливать из себя по каплям» несостоявшуюся актрису драмтеатра - дело увлекательное, стоит только  начать. А главное - жизнь меняется. И твоя, и всех окружающих...

 

 

Затянувшаяся ссора между молодыми мужем и женой. Сначала, как водится, кто-то обиделся на что-то. Уже не важно, кто именно и на что. Затем последовало  стратегическое несколькодневное молчание - чтобы обозначить серьезность ситуации.

Первой заговорила сторона, не выдержавшая оккупации безмолвием. После десятка безуспешных попыток вывести хоть на какой-нибудь, но разговор, делается неосторожный шаг не в ту сторону: «Ты сердишься? За что? Та брось, пустяковое же дело!» Возникает перепалка: не пустяковое, и сердиться есть за что! Возникший разговор прочно закрепляется на стадии «разборок». Обе стороны диалога переходят на повышенные тона... и расходятся по углам. На время.

А время это может растягиваться до бесконечности. Месяцами может длиться недопонимание, невысказанность, непроговоренность обид. Когда внешне муж и жена не ссорятся, но и не общаются. Постепенно эти «два слова» за завтраком, ничем не нарушаемое молчание телефона, на котором уже давно не высвечивается абонент «Любимый муж», вечера, проводимые каждым в своем углу, делают свое дело - навевают безысходность...

Она расставляет декорации. Он занимает место в зрительном зале. 

Семейная жизнь становится одной сплошной антрепризой, где действия продуманы и каждая мелочь содержит глубокий смысл. Уходя на работу, тактически не прощаемся, приходя - не здороваемся. Чай делаем только себе. С детьми подчеркнуто веселы и специально играем в шумные игры с заливистым смехом. Звоним друзьям по телефону и весело болтаем. Маме в трубку: «Да-да, у нас, конечно, все хорошо»...

Решающий разговор вспыхивает, когда он по горло сыт всей этой театральностью, а она уже вовсю вошла в роль. Слова, слова, слова: одно хуже другого - обидные, язвительные, ядовитые, убийственные. Огонь ведется уже на поражение, говорится то, после чего, кажется, невозможно будет примириться.

В наступившем молчании слово остается за ней. Вся полна пафоса, гордо держа на плечах глыбы собственного достоинства, готовится «добить противника». «Ты просто больше меня не лю...» И слова «актрисы» застревают в горле христианки. В проблесках смирения тихий Ангел начинает подсказывать, и звучит уже нечто совершенно иное... Ты же любишь меня. Все в нашем доме говорит о том, что ты меня любишь. Вон стоит мой портрет на письменном столе - это ты фотографировал, сам распечатал, купил рамку и поставил. А когда я сказала, что не люблю свои фотографии в доме - что за цаца, могу и в зеркале на себя посмотреть, ты сказал, пусть стоит, для тебя важно. Я же помню, сколько с этим портретом ты возился в «фотошопе», как украшал его...

Ты любишь меня. Ты заботишься обо мне. Вот полки, которые ты купил специально для моих словарей и справочников.

Вот наши венчальные иконы, которые стоят на полочке, сделанной твоими руками. Ты накупил дощечек, которыми оббивают балконы, скрепил их и покрыл лаком. А полка получилась неровная и пришлось переделывать.

Вот на фото наши дети. Больше всего тебе нравится в них, что они похожи на меня. Ты всегда так радуешься, когда они повторяют какие-то из моих шуток.

Ты любишь меня. Просто, скорее всего, я делаю что-то не так и все порчу. Ты прости меня. Только не переставай любить, мы все исправим...

 

 

Два молодых человека - он и она - знакомятся на курорте. Оба симпатичные, загорелые, отдохнувшие. Случайно познакомившись, украдкой друг дружке, говоря по-украински, «бісиків пускають». Кровь кипит в жилах, глаза искрятся... Он женат, она замужем, оба отдыхают с семьями, есть дети. Ну да сейчас «не до этого».

Выясняется, что живут они в одном городе, да и работают недалеко.

Где-то вместе сфотографировались, и чтобы по возвращении передать фотографии, он записывает ее номер телефона.

Вернувшись в суету мегаполиса, оба не спешат погрузиться с головой в обыденность, смакуя послевкусие восхищенных озорных взглядов, обменяться которыми успели напоследок. Он звонит, напоминает о фотографиях. Она с готовностью соглашается их забрать. Встречаются. И еще раз созваниваются, и еще раз встречаются. Находится  много общего, и, кажется, так тепло на душе от общения, столько хочется друг другу сказать.

Дальше видеться все труднее - ведь нужно как-то дома объяснить, где проводишь время. Переходят на долгие томные телефонные разговоры. По вечерам мысли у обоих заняты исключительно друг другом, но позвонить или смску написать нельзя - вдруг вторая половина случайно прочтет. И вот уже в телефон они все больше молчат, в глазах при мимолетных встречах у обоих тоска такая, словно машину угнали... Что же дальше?

...Как-то после вечернего молитвенного правила, когда драматизм ситуации загнал ее в тупик этим: «Что дальше?», мелькнула мысль, что выход не в этих картинных заламываниях рук. На помощь пришла добродетель Рассуждение. А при чем здесь, «что дальше»? А что тебе сейчас не ясно? Что, выбор есть? А ЧТО ты можешь сделать, разве, по-хорошему, не предопределен ход твоих действий? Разве мудрость житейская и долг твой не подсказывает тебе, как себя вести?  

Прошло некоторое время, и они встретились снова. Начатая было песня попыталась зазвучать на прежний лад: «Я без тебя не могу. Это любовь...» Но она прервала на полуслове: «Давай не будем это никак называть».

Они виделись еще какое-то время. Бродили по городу, разговаривали, а тем временем, огонь в сердцах постепенно угасал. И пламя стихло, никого не опалив, не причинив боли, не оставив ран и ожогов. Неназванное нечто, по их неосторожности так  сумбурно ворвавшееся в их жизнь, не получив имени, так и не воплотилось. А потом уж и видеться перестали, пошел каждый дальше своей дорогой.