15.02.2007
Удивительно, как действует Бог и благодать архиерейского сана. Не далее как в эту среду было соборное сослужение духовенства нашей епархии.
У меня в последнее время развился грех, который я сам за собой не сознавал: я пытался узнать волю Божию, гадательно открывая Библию или Евангелие -- и читая то место, которое открылось, пытался понять, как оно соответствует моменту. Совпадения бывали всегда, и очень удивительные. Впрочем, так узнавать Божью волю нельзя -- хоть и по Евангелию, но мы гадаем, а гадание - грех.
И вот внезапно после службы владыка Иосиф при мне рассказывает третьему человеку следующую историю. Я ее слушаю и оказываюсь, как громом поражен.
Владыка сообщает историю о некоей рабе Божией, которая так же любила гадательно открывать Евангелие. Однажды открыла она Евангелие и читает по славянски: "И шед, удавися". (про Иуду). Она захлопнула книгу, перекрестилась, говорит: "Господи, я не понимаю!" И открывает заново. Читает: "иди и ты твори такожде". ("иди, и ты поступай так же") (Лук.10:37)
Она, разумеется, не удавилась, но поняла, что гадать по Евангелию - грех. И вот владыка рассказывает это при мне третьему человеку, в то время как я только вчера таким образом раскрывал Библию. Господь таким образом меня обличил.

28.02.2007
Вчера в первый раз в Великий пост пил водку. Позор! А что делать – юбилей у дорогого друга Александра Егорова – полтинник как-никак.
Александр Егоров - капитан Земного шара, лучший из представителей человечества.
Утешаю себя следующими историями.
Протоиерей Николай Цирке был когда-то иподьяконом у одного митрополита, а потом поступил в Московскую семинарию. И вот в начале Великого поста отец-архимандрит говорит семикам: «Братия, начался пост, не ешьте мяса, не пейте вина!» Вышел Николай с этой проповеди и душа его возмутилась: «Чего это он говорит! Я вообще-то мяса никогда не ем, и уж тем более в пост!» и вот тут он себя поймал на слове, понял, что весьма он этим возгордился. И чтобы не гордиться пошел в ближайшую столовую и съел три порции пельменей. Ел, давился и приговаривал себе: «Ешь и никогда потом не говори, что не ел мяса в пост!»
И владыка Антоний Сурожский вспоминал, как он уже будучи тайным монахом лечил одну французскую семью во время войны. И когда лечение завершилось, они чтобы отблагодарить врача, сварили для него курицу (где достали – чудо). А шла Страстная седьмица. И вот он, чтобы их не расстраивать ел, а желудок его горел от стыда. Побежал он к своему духовнику каяться, вот монах и пост, а он мяса наелся. А тот: «Дурак, ты, Андрюша. Чего у тебя других грехов мало?»

12.03.2007
Грубоват стал. На работе коллеге звонит ее подруга тихим голосом. Я шучу: что это она у вас совсем как еле живая говорит? Коллега: А у нее только что муж в больнице скончался после операции на сердце.
- Крещеный был?
- Крещеный.
- Исповедался?
- Не успел, боялись сердце не выдержит.
- Жаль.
Оказалось, что у него порок был с детства. Сердце после смерти весило 900 грамм. А норма - 300 грамм. Огромное сердце, чем-то полное.

23.03.2007
Говение

Занимался сегодня вычищением своего туалета. Живу я в маленьком частном домике и рядом простой туалет, типа сортир. Нужно оттуда ежегодно весной выгребать 150 кг. мерзлого, но тающего уже дерьма. Этим и занимался все утро. Отбивал ломом, разбивал лопатой, вынимал мотыгой. Носил ведрами на помойку.

Как это похоже на исповедь! Вот это вот тщательное и очень глубокое, и очень неприличное, и такое спасительное.

То же самое у меня внутри, ах, как было бы хорошо вот так ведрами хотя бы один раз в году выносить всю мерзость душевную!

Вот здесь очень далекая, но такая близкая этимология: говеть – значит выгребать говно из души.

26.03.2007
Моя маленькая смешная смерть.
И приснился мне весьма примечательный сон. Иду это я по улице, подтип улица Перекопская в Тюмени. Дома старые одноэтажные. И вот вижу в одно из переулков (почему-то изрядно широком) бегает (именно бегает, а не ходит), или – передвигается быстрым шагом старушка в старой одежде с косой наперевес. Ручка у косы короткая, так что старушка держит косу перед собой словно флаг, острием от себя. На нее надет старый мужской серо-зеленый плащ, который застегнут сверху только на три пуговицы, а сзади стоит горбом, но это не горб, а маленькие черные крылья под плащом. Потом из под плаща торчат старые юбки, а на ногах - теплые старые штаны и какие-то потрепанные резиновые калоши. Движется она очень быстро, а за ней так же быстро поспевают два дюжих мужика, один в фуфайке и с саблей в правой руке, а второй в зипуне и с копьем на коротком древке. Движутся они полубегом. Мне сначала эта троица такой смешной показалась, что я даже рассмеялся, но потом старуха глянула на меня и я остолбенел. Не могу передать словами этого взгляда. Я не просто не мог идти, бежать, я даже дышать и думать не мог. Такое тянущее чувство, когда от ужаса даже молитву про себя прочитать не можешь. Ни дышать, ни молиться. Потом она строго отвернулась от меня и они поспешили к какому-то дому. Из ворот этого дома выскочила дворовая большая собака, залаяла, но тот, что был с саблей, замахнулся на нее, нет, не ударил, но собака рухнула как подкошенная. И они забежали во двор. «К соседям» - подумал, нет, скорее - отмерз мыслью - и проснулся.
Вот так, поди, и при конце будет: и жил грешно, и умер смешно.

26.03.2007
Вчера, слава Богу, прошли соборование. Проводил соборование отец Вадим. Когда-то он был моим студентом, потом пошел в Семинарию, женился на моей племяннице и вот в этом году стал священником. Собровались его и мои родители, семья Трофимовых, его братья. Я читал Апостола, он читал Евангелие. Как-то неудобно почувствовал себя, когда читал из 50 псалма «се бо в беззакониях зачат есмь и во гресех роди мя мати моя», потому что мама моя была рядом. Тем более, что всегда, когда читаю эти слова, вспоминаю, что мама, будучи беременною мной, думала что это не беременность, а глисты и выпила стакан керосину.
Соборование шло долго, все читали осмысленно, но от этого моление стало напоминать домашнюю церковь, к которой, наверное, стремятся все христиане. Помолились хорошо, сегодня стало значительно легче.

ДВЕ ДАТЫ ПРОСТОЙ ЖИЗНИ
И вот Сергей Петрович Капица, и моя любовь к нему, и программа «Линия жизни» на телеканале «Культура». И мои детские воспоминания о программе «Очевидное – невероятное». И как я – зачарованный - отгонял сестер от телевизора и смотрел на толстенького, вскидывающего голову интеллигентного человечка, который очень высоким голосом говорил о – ТАЙНЕ. Может быть, благодаря тому всматриванию в Сокровенное (термин философа Богомякова), я стал заниматься наукой.
И вот последний вопрос зрителей перед титрами Сергею Петровичу: «- Скажите, Бог есть?»
Ответ: «- Вопрос на засыпку. Я в этом вопросе расхожусь с церковниками. Они считают, что Бог выдумал человека, а я считаю, что человек выдумал Бога».
По телу пробежал неприятный холодок и Сергей Петрович для меня скончался, нет, я не перестал его любить, но ему глубоко за 70, он прожил жизнь, но СЕЙЧАС сказать такое – это значит не понять ничего. Или остаться завороженным этой тайной, но только лишь завороженным. Нет, ни осуждения, ни ригоризма в отношении того, кто так знакомо вскидывает голову и говорит высоким голосом. Есть ощущение вот чего.
Как-то мне позвонила знакомая и сказала, что она беременна, но так как первые дни беременности пришлись на острое респираторное заболевание, то она считает , что возможно ребенок родится уродом, и поэтому она решила делать аборт. Я пытался отговаривать, но все было тщетно. Она звонила, чтобы уверить меня, что «все уже решено».
И я не позвонил после. И это «не позвонил» означало для меня многое, я не то, что ожидал, просто на той стороне телефона меня ждала обреченность. «Представляешь, - говорил я себе, - вот там человека приговорили к смерти, и он ожидает этого. И все в мире застыли, ожидая этого. А ведь могла быть жизнь, могло быть счастье, что-то совершенно новое».
Я не знаю, убили этого ребенка или нет. Но с Капицей было то же ощущение. Как будто зависло ожидание чего-то безвозвратно ужасного. Ученый-атеист, это действительно очень похоже на беременную даму, которая делает аборт, чтобы не «воспитывать урода».
Хотя не знает, каким и кем будет дитя. Может быть, она даже тени его недостойна. Разве может быть выбор, когда на одной чаше весов лежит жизнь, а на другой счастье? Поэтому на этой неделе я похоронил Капицу.
И с другой стороны человечество порадовало меня юбилеем Мстислава Леопольдовича Ростроповича. О, что это за чудо-человек! Как я его люблю. И ведь он, тоже, как и Капица, важный персонаж моего детства. Когда включали телевизор, и там оркестр играл симфоническую музыку, то в моей семье было полное разочарование – хуже этого могла быть только программа «Сельский час».
Но когда я видел Ростроповича, это была сама жизнь. Как он играл, а как он говорил! Помню выпускной вечер в Московской консерватории с его участием. Вот какой-то юноша играет Прокофьева, Ростропович хвалит его, но тут же садится за рояль, показывает как сам автор его учил играть, при этом вдруг начинает бешено бить по клавишам в лицах изображая, как это по-детски нравилось Прокофьеву. А потом по звукам разбирает гармонию музыки. Тут же играет на струнных, клавишных и духовых, он как вихрь переходит с аккорда на аккорд, с персонажа культуры на исторические реалии. И все это как искрящийся водоворот! Между прочим замечает, что на его виолончели, сделанной самим Страдивари, есть след, оставленный Наполеоном.
Кто-то в моей комнате шутит: «Идет Наполеон, смотрит – стоит виолончель. Спрашивает - Чья? Ему говорят – Ростроповича. Наполеон расстроился, и пнул виолончель: «Ах, Ростроповича, так вот ему!» За плечом смеются. Но я не в силах оторваться от этого искреннего человека, который целостен и у Белого Дома с автоматом (его самые счастливые дни!»), и с виолончелью у Берлинской стены, и на коленях у иконы Божьей Матери на Соловках.
Великий русский человек, который мог сказать: «Я самый счастливый человек на свете! Благодарю Бога за все!»
Юрий Башмет рассказывал, что, как-то вместе выступая в оркестре, он так заслушался игрой Мстислава Лопольдовича, что сам перестал играть. Ростропович доиграл и свою партию, и партию не вступившего вовремя альта (это одним смычком на трех струнах!!!), а потом ворчал: «Ну что вы, черти, альты у вас вовремя не вступили!» Он, действительно, любит музыку и жизнь до обморока. Слава Богу, что есть в моей стране такие люди.

28.03.2007
Нет, пост-таки измотал. Двое маленьких детей, отсутсвие цельного периода сна по ночам, нервическая гиперактивность при полном отсутсвиии энергии телесной (о, гомогенные и гетерогенные энергии по Максиму Исповеднику! - разбираться бы в вас!). И при этом отсутствие внешней красоты природы или нежелание ее наблюдать.
И Растропович, который купил в Питере квартиру Мусоргского. Он поставил перед входом в его комнату столик с бутылкой водки и стаканом. И каждый раз входя в эту комнату наливает и со словами : "Ну что Модест Петрович, будь здоров, скоро увидимся" выпивает.
Вот что такое пост - красота, которая не отсюда.

10.04.2007
Настоящая поэзия.

Один мой друг сидит и разговаривает по телефону весьма изысканным и интеллигентным слогом. Положил трубку. Тишина. Жена ему: «А дома – только матом».

И еще. Разговариваю с пожилой женщиной, говорю: «Вот если бы у вас сейчас на руках были маленькие детки, тоже бы бегали, ухаживали за ними». Она: «Да что ты! Я ночью лежу, до утра терплю – лень вставать!»

Короткие высказывания, но какие емкие – настоящая поэзия!

19.05.2007
Слава Тебе, Боже наш, что мы не знали бед и страданий, не тронул нас голод, смерть ближних, горе, война и отчаяние. Благодарим Тебя, Господи, что мы все время покоились на руках Твоих, что нам всегда здесь было хорошо, что мы в мире растили наших детей, любили близких и друзей. Благодарим Тебя, что мы не узнали братоубийства, боли и страдания. Помоги тем, кого ты сделал способным перенести страдание, голод, холод и нужду, помоги тем, кто сам себя обрек на страдание. Помоги всем, кто в беде и особенно тем, кто не верит в Тебя. Потому что им хуже всего. Помоги им, утеши их, научи их любить, радоваться и благодарить.

25.05.2007
Бабы знаю все наши грехи. Алексей Ильич Осипов как-то рассказывал историю, как к одному батюшке пришла на исповедь пожилая женщина, которая, поисповедавшись, попросила, разрешить от грехов и ее мужа.
- Как так? – удивился священник.
- Да я вам все расскажу, я все его грехи знаю, - отвечала тетушка.
Они знают про нас все.
Однажды утром, один мой друг проснулся с бодуна. И его баба принялась его чихвостить почем зря. Вот он сидит, он безоружен и слаб, его потрясывает, а голова гудит, а она, гадина, ему всю правду говорит, чего и как он ей жизнь испортил. И говорит-то она все правильно, по-православному. Все грехи его рассказала. Стало ему на какое-то мгновение тошно, а потом – смешно. И он ей так сказал: «Вот ты тут много говорила и все правильно сказала. Да, все что ты говорила – правда, но говорила ты это БЕЗ ЛЮБВИ, и значит, ты – не права»

26.06.2007
Один батюшка отовсюду убегал. Захотят его в архимандриты возвести, а он уже за штатом. Или в другой епархии. В детстве он был двоечником и постоянно убегал с уроков, чтобы любоваться красотой Родины с высокого берега Большой реки. Учительница ругала его перед всем классом: ну, посмотри на себя, как ты учишься? Кто из тебя выйдет. А мальчик отвечал: священник. Все смеялись. Но так и вышло. Поначалу он прибегал домой взъерошенный, бросал портфель, мать его спрашивала: "Уроки сделал?" Он весело отвечал "Конечно сделал" и бежал гонять в футбол на улице. А потом он стал юношей и всегда помнил, что он - двоечник, и что он мечтает стать священником. И вот он отслужил в армии, и стал монахом, а потом игуменом. Всегда он был прост в общении, всегда не скрывал своей необразованности, говорил мало. Но если говорил, то по-деревенски сметливо и метко. Еще иеромонахом его отправили восстанавливать только что переданный монастырь.

Здесь под спудом покоились мощи великого святого. Их искали археологи и историки уже двадцать лет. И вот появился батюшка, стал молиться в разрушенном еще храме, молился он странно, картаво и гугниво, долго тянул носовые гласные, но служил бодро и по-пасхальному весело. Глаза его всегда сияли радостью мальчишки, который бросил всю сатанинскую лжу этого мира как ненужный портфель в угол и побежал радоваться жизни и веселиться, яко мзда наша многа на небесех. И вот монастырь стал восстанавливаться, а мощи были обретены. Батюшка как только завидел, что основные работы по восстановлению близятся к концу, затосковал и попросился на другой приход. Там его ждала новая руинка. Он не унывал, взялся за восстановление храма, подлатал крошечный поповский домик, увлекся траволечением, так, что устроил в сарае при доме дендрарий, где выращивал редкие травы и даже женьшень. Очень он прославился своим квасом, которым угощал всех гостей. Готовил он его из проросшего пшена, которое пережаривал в русской печи. Квас был царский. И эта новая руинка стала восстанавливаться. Храм, когда-то славившийся чудотворной иконой, вновь обрел ее, во множестве стал стекаться к тем местам православный люд за духовным утешением. И батюшка снова сбежал. Теперь его вместе с другим игуменом поставили восстанавливать большой монастырь в большом городе. Батюшка все приговаривал, что пока храм строится, Господь помогает, а как только все строительство будет закончено, тут-то и начинаются искушения: люди уже не смотрят на общее дело, а друг на друга, начинают ссориться и ругаться. К этому времени пришел указ о возведении батюшки в сан архимандрита, а ему ужасно не хотелось обижать своего собрата-игумена, который весьма подвизался и в строительстве, и окормлении паствы. И поэтому батюшка, чтобы не дожидаться своего возвышения над собратом, тут же написал письмо владыке с просьбой почисления себя зашатат. Через месяц его духовные чада обнаружили батюшку в соседней епархии в глухом селе, где он поднимал очередной монастырь. А через полтора года, когда засияли кресты на новых куполах, батюшка уже был в другом месте - на островном скиту. Туда по реке, говорят, приплыла большая икона Николы Угодника, и раз в году, когда брод мелеет, паломники совершают туда Крестный ход. У батюшки прибавилось седины в бороде, но глаза его до сих пор горят, и когда при нем начинают вести высокоумные беседы, он смеется и говорит: "Я в этом ничего не понимаю, я в школе двоечником был".

26.06.2007
Один батюшка был почти слепым. В юности у него обнаружили катаракту и прооперировали оба глаза. Сразу после средней школы он помогал восстанавливать одну старую церковь, а потом, когда при монастыре открыли Духовное училище, он как-то, само собой разумеется, поступил туда и вскоре принял монашество. Через несколько лет он стал иеромонахом. Первое время он ужасно стеснялся, что наместник монастыря дает ему руку для взаимного целования.
- Как? Как батюшка может целовать мою руку? Я такое ничтожество…
Тяготясь своей немощью, батюшка всегда был тихим и молчаливым. Когда его поставили принимать исповедь у прихожан, он всех очень жалел. Он очень растерялся, потому что не знал ни семейных проблем, ни проблем по работе. Поэтому не он давал советы на исповеди, а скорее сам все время спрашивал совета у приходящих к нему, растерянно сокрушался о бедах и скорбях прихожан. Часто можно было видеть, как он, начав читать разрешительную молитву, склоняет свою голову к епитрахили, покрывающей главу исповедника, и горько плачет. Через некоторое время у него открылась язва желудка. Он почти ничего не мог есть, только пил сыворотку от простокваши и ел немного хлеба. Начался Великий пост и наместник, видя его страдания, благословил пить сыворотку и в пост. Поэтому когда кто-то каялся молодому иеромонаху, что не строго блюдет пост, батюшка восклицал: «Да что вы, вот я монах, и то молочное в пост употребляю, а вы работаете целый день, как вам строго пост блюсти? Это ничего, ничего, вы кайтесь, Господь простит». Так батюшка и просидел на своей табуреточке в приделе храма долгие годы, принимая исповедь. Скоро борода его стала седой, а глаза стали видеть еще хуже. Он всегда глядел на крест, смутно поблескивающий перед ним на аналое, и почти никогда не смотрел на исповедника, который стоял рядом. Да и что ему было смотреть, видел он плохо, а вразумлять он просто не умел. Иногда он почему-то улыбался, иногда слеза катилась по его щеке. После исповеди он говорил очень мало, всегда жалел пришедшего к нему, всех ему было жалко. Вскоре батюшка стал рассеянным, будто погруженным в себя, стал говорить иногда невпопад, то по имени пришедшего назовет, а тот еще и не представился. То начнет вдруг спрашивать что-то невпопад, совсем не про то, про что хотелось исповедоваться. Очень уважал батюшка ребятишек, когда к нему подводили на исповедь какого-нибудь карапуза, которому по возрасту уже положено было исповедоваться перед причастием, батюшка выпрямлял спину и выслушивал содержимое бумажки, написанной материнской рукой с каким-то трепетом, будто бы рядом с ним стоял Ангел. И если взрослые принимали разрешительную молитву на коленях, то для ребятишек батюшка всегда вставал и молился с видом полной недостойности.
С исповеди от батюшки все уходили довольные и сияющие. А батюшка выходил из храма в черных нелепых очках, которые делали его похожим на раскаявшегося бандита или кота Базилио, и медленно шел к своей келлии. О том, что батюшка совсем немощный стало ясно после взрыва в монастыре. В монашеском корпусе произошла утечка газа и когда один из трудников включил на кухне микроволновку то раздался взрыв, трудника вместе с содержимым кухни выкинуло в окно, взрывом разрушило лестницу на второй этаж. Металлическая дверь, пролетела через двор и снесла гранитный столб от декоративного забора. Окна и двери из келий повылетали, слава Богу, никто не пострадал: одного с ожогами увезли в больницу, остальная братия, как только начался пожар, попрыгали со второго этажа. И только подслеповатый батюшка остался в монастырском корпусе один, он подошел к окну, посмотрел на пожарную кутерьму во дворе, в его мутных, подслеповатых глазах играл огонь. Он постоял немного и пошел обратно в келлию – молиться.

16.08.2007
Еду намедни в аптеку на велике, остановился у перекрестка. Жду зеленого света. А на перекрестке в весьма неудобной позиции стоит девятка, груженная людьми, свадебная, украшенная лентами. Мигают аварийные огни. Водила дергает зажигание, машина верещит на разные голоса, но не заводится, организовалась из-за него пребольшая пробка. Жалко мне его стало. Я их капот перекрестил широким крестом и стою, отвернулся, молюсь за них: «Помоги им, - говорю, - Господи, видишь, они на свадьбу спешат. Вот как Ты помог на брачном пиру в Канне Галилейской, так и здесь помоги им, бедным, дай им радости». И они, видимо, помолились, потому что машина вдруг завелась и поехала. И вот когда она проезжала мимо меня, я увидел за лобовым стеклом большой полумесяц со звездою и увидел, что все пассажиры – татары, и проезжая мимо меня – они посмотрели на меня весьма неприязненно: чего это, мол, ты тут нашу машину крестишь?

5.09.2007
Понимание грехов по бравому солдату Швейку
Швейк купил и принес фельдкурату катехизис, тот, перелистывая его, сказал:
- Ну вот, соборование может совершать только священник и только елеем, освященным епископом. Значит, Швейк, вам
совершать соборование нельзя. Прочтите-ка мне, как совершается соборование.
Швейк прочел:
- "...совершается так: священник помазует органы чувств больного, произнося одновременно молитву: "Чрез это святое
помазание и по своему всеблагому милосердию да простит тебе Господь согрешения слуха, видения, обоняния, вкуса, речи, осязания и ходьбы своей".
- Хотел бы я знать,-- прервал его фельдкурат,-- как может человек согрешить осязанием? Не можете ли вы мне это объяснить?
- По-всякому, господин фельдкурат,-- сказал Швейк.- Пошарит, например, в чужом кармане или на танцульках.. Сами понимаете, какие там выкидывают номера.
- А ходьбой, Швейк?
- Если, скажем, начнешь прихрамывать, чтобы тебя люди пожалели.
- А обонянием?
- Если кто нос от смрада воротит.
- Ну, а вкусом?
- Когда на девочек облизывается.
- А речью?
- Ну, это уж вместе со слухом, господин фельдкурат: когда
один болтает, а другой слушает...
После этих философских размышлений фельдкурат умолк.

10.09.2007
Телевидение как повод для молитвы
Те, кто решаются его смотреть-таки, не могут потом остановиться в молитве за всех этих, которых показывают. Господь потом спросит: "Вы же видели их? Видели, что им помощь нужна. Чего не молились. Хотя бы пока смотрели".

12.09.2007
Ночные беседы
Я как-то шел ночью по ул.Республики мимо будочки, в которой сидят милиционеры, народ их ласково называет «гравицапы». Вдруг оттуда выбегает невысокого роста милиционер в огромной шапке и ласково говорит мне: «Стоять». Я говорю: «Стою». Он подходит ко мне ближе, заглядывает в лицо и спрашивает: «Кто такой?». Я ему говорю: «Ты знаешь, я и сам часто задаюсь вопросом, кто я такой?». Он постоял-подумал и говорит: «Продолжать следование». Я говорю: «Слушаюсь» и пошел дальше.

12.09.2007
Учимся говорить по-умному

Для того, чтобы оказаться в обществе умным, начитанным и крутым, чтобы предстать во всем сияющем великолепии интеллекта, нужно употреблять простые магические (ничего не значащие) приемы. А именно употреблять в речи СЛОЖНЫЕ имена: имена личные (лучше иностранные), имена собственные (лучше тяжеловесные термины и так, чтобы слушателю не хотелось сознаться, что он их не понимает) и имена порядковые (то есть представлять структурированность своей мысли путем загибания пальцев – первое, второе третье). И вы проканаете за знающего и продвинутого. При этом – никаких нравственных коллизий – помните, что философия - это всего лишь усыпляющая байда

26.09.2007
Реальная история

Один купец решил построить храм при дороге, ну или хотя бы часовню. Чтобы там могли помолиться путешествующие. Стал строить. А архиерею местному не понравилось, что у него не спросившись делают. Наругался он, да чего поделать, строительств-то уж идет. Ладно, - говорит он купцу, строй, но только так, чтобы с дороги твое творчество видно не было. Построил купец часовню, стоит она в кустах, белеется. А дорогой той ехал губернатор. И как раз остановился в тех местах. Глядел-глядел, да часовенку-то и заприметил. А что это, - говорит, у вас здесь, за строение?
- Часовня для проезжающих, - отвечают, чтобы значит, могли помолиться обо всех путешествующих.
- Это хорошо. Но только почему ее в кустах построили? Давайте приказ немного эти деревья подрезать.
Приказ отдали, понагнали мужичков с топорами, чтобы лесок проредить. А мужички как на грех водки напились, да и вырубили весь тот лес, потому как очень старались. И стоит теперь эта часовенка на пригорочке, со всех сторон ее видно, кто проезжает - перекрестится, или имя Божье вспомнит. Все на месте у Господа: и благочестие, и пьянство, и часовня, и начальство. Все по своему чину.

2.10.2007
Любовь к котегам - долой! Люби ближнего.

У товарища кот заболел эпилепсией, то есть натуральные припадки и пена изо рта и все такое. Решили умертвить. А жалко, все в переживаниях, пошли у батюшки благословения брать. И тут я вспылил. Как жалко? Собака и кошка не семья человека! Они просто животные! И не могут стать семьей. Еще старик Сенека советовал не переносить любовь с человека на животное. А римляне отмечали, что человек с собакой есть фигура одиночества. Представить себе: вот мы умрем и увидим, как Божья любовь проистекает на человеков, а они вместо того, чтобы тратить ее на ближних и дальних, выливают ее на котиков и собачек. И эти котики и собачки как наркоманы балдеют от этой любви, пузырятся и щерятся. А достойны ли они этой заботы и внимания? Апостол Павел сказал, что довольно «миловать» скотов, а умилительно ласкать и уцеловывать не сказал. И вот весь Интернет наполнен «котегами» и «милыми песиками», их изображений больше, чем людских. Какая это все мерзость и грязь! Американца тратят на собачий корм 3 миллиарда долларов, это больше чем вся помощь голодающим Африки. Несчастные животные – пленники городских квартир, теряют и животное обличье, перенимают все звериные привычки людей, страдают от ожирения, инфарктов и эпилепсии. Животные – не люди! Пусть они, по слову того же Апостола, совместно воздыхают, ожидая спасения сынов человеческих, но звериные мессы, каменные памятники на могилах, печали и переживания – это уж слишком!

3.10.2007
Бродячую собачку вы в дом пустите и накормите, а вот если к вам домой нищий постучится - пустите ли?
Кота, оказывается усыпили как раз в то время, когда мы с товарищем обсуждали его бедственное положение. Но сегодня, узнал, что у соседей история с животными дошла до эстетического предела. Молодая девушка студентка очень любила домашнюю собачку, пока она была на каникулах, собачка заболела, стала помирать и ее усыпили. Приехав и узнав о смерти своей любимицы, девушка так страшно переживала, что сначала разорвала отношения со своими родными, а потом и вовсе с горя повесилась. Девушку похоронили рядом с могилкой собачки и сделали каменное надгробье: плачущая девушка в печали склоняется к лежащей на боку собачке.

3.10.2007
Вот и я задаю себе вопрос.
Вот когда мы празднуем Рождество Христово, садимся за стол, я всегда задаю себе вопрос: вот тогда, в Вифлееме колено Давидово тоже, собравшись, радовалось, и за столом не нашлось места посторонним беременной Девушке и старцу. Она рожала в пещере для скота, а Ребенка положила в кормушку для скота. А что если сейчас ко мне в дом постучятся незнакомые, чужие и попросятся за мой стол, чтобы трапезовать с моими друзьями - пущу ли?

3.10.2007
Лето, разморенные тела, пляж, священник.

Батюшка поехал на отдых. Приехал на юг, пошел на пляж, разделся, искупался, лежит загорает. Вдруг подходит к нему человек – маленький, толстенький, лысенький. Трясет батюшку за плечо и спрашивает: «Извините, вы случайно к православной церкви отношение не имеете?»
Вздохнул батюшка: «Имею, - говорит, - даже и в трусах на пляже видать что-то выдает попа».
- Да, - говорит толстячок, - А мы вот с женой поспорили, поп вы или не поп? Я теперь нос-то ей утру. Благославите, батюшка!»
Встал поп в трусах и на удивление всех на берегу, красный от смущения, перекрестил раба Божия.

4.10.2007
Иногда для спасения немного нужно
Пошли мы студентами-аспирантами как-то за пивом. Тогда продавали в ларьке у кинотеатра «Победа». Взяли, конечно, 20-литровую канистру (раздутую). Встали в очередь. Очередь длинная, начало девяностых. Привезли пиво «Ячменный колос». Очередь метров тридцать. А окна знакомые ларечницы подпускают местную мафию без очереди. В первом десятке человек бродит четырехсотграммовая банка – «дежурная», чтобы можно было похмелиться, тем, кто особо страдает. Один мужичок такой тихий все к этой баночке тянулся-тянулся. Денег у него не было и емкости тоже, и что-то его от очереди все отталкивали. Устал он охотиться за дежурной, пошел, сел на землю, прислонившись к металлической ограде и, кажется, заснул, опустив голову. Через час приезжает к ларьку скорая. Выходит оттуда доктор в белом халате. Подходит к спящему мужичку, смотрит на него, трогает его руки. Потом подходит к очереди и говорит следующее: «Внимание! Вот вы все здесь стоите за пивом и покупаете по многу. А вот этот мужик только что умер. Я как врач вам говорю, что ему нужно было двести граммов пива, чтобы он жил и работал еще лет двадцать. А вы ему не дали, после этого вы все скоты, а не люди. Пейте свое пиво и помните, что оно стоило человеку жизни».
Говорил он это в полном молчании. После его слов люди из очереди стали расходиться. Ушли и мы с друзьями. Рассказал эту историю как-то молодым батюшкам.
Вчера один деревенский батюшка, совсем молодой рассказывает, что раным-рано видит у своего дома пришвартовавшуюся машину, из нее вываливается мужик в трусах, потом лезет на сиденье, достает штаны и надевает. Потом на босу ногу надевает ботинки и идет к дому батюшки, стучится в дверь. Батюшка открывает, навстречу ему страшный перегар. Мужик смотрит на него просительно: «Слушай, батя, погибаю, спасай». Внутри батюшки возмутилось что-то, он хотел сказать, что к священнику за такими делами не ходят, но потом вспомнил эту мою историю, пошел к холодильнику, достал бутылку пива и отдал мужику. Мужик всосал эту бутылку на пороге винтом, как трубач у ворот зари. Упала эта капля как роса на раскаленный песок. Посмотрел он на священника и сказал: «Ты, батя, хороший человек. Я теперь тебе верю. Господь тебя хранит». Вот и вас коснется, не отвернитесь.

4.10.2007
Отец Сампсон (Сиверс) писал, что его духовный отец, как-то отозвался на просьбу пьянчуги у вокзала дать денег и дал ему 25 рублей (тогда - огромная сумма). Батюшка поинтересовался у старца, зачем он ему так много дал? Старец отвечал, что этому человеку осталось 4 часа жить, пусть утешится перед смертью.

5.10.2007
Практическое богословие.
Поехали как-то два брата в гости к батюшке, выпили немного водочки, покушали, проговорили весь вечер о духовном. Обратно возвращались одухотворенные и радостные. Редко православная братия вот так задушевно вне храма общается!
Водитель такси на обратном пути оказался из приграничной с Казахстаном деревеньки, братия знали тамошних попов, разговорились, он им как родным рассказал о невеселой жизни деревенской. Потом шли пешком, разговаривали. Вдруг подходит к ним женщина, одета в плохонькое пальтишко, на босу ноги надеты резиновые тапочки. А на улице холодно и в теплой куртке.
- Дайте, - говорит, - сотового, чтобы с дочерью поговорить.
Тот, что поумнее, отвернулся и прочь пошел, а тот, что попроще, дал сотовый и слушал, как бабонька плачет пропитым голосом доченьке, прося забрать ее вместе с любимой собачкой на Московский тракт. Забирать в планы дочки не входило, и она как-то там ловко отмазалась. Братия спросили:
- А сколько у тебя денег-то есть?
-Да вот добрый человек сотню дал.
- На вот тебе еще сотню, за 200 рублей таксисты точно вас с собачкой на Московский тракт увезут.
- Ну, спасибо вам, родные, храни вас Бог!
Только отошли от нее, умный устыдился, потому что он вообще к женщинам не очень, а к пьяным – тем более. Идут дальше, только за угол завернули – навстречу им идет парень в зимней куртке на голое тело. Подходит и спрашивает:
- Братаны, вот реально бабла на водочку не хватает…
- Сколько тебе?
- Да пяти рублей.
Умный засуетился, отодвинул брата: - Погоди, сейчас я ему дам.
Он порылся в кармане и высыпал в ладонь парню горсть мелочи: - Тут больше.
Парень сунул деньги в карман и стал рассказывать:
- Я полгода как с зоны вернулся. Вот работу сейчас ищу.
Ему явно понравилась готовность бородатых мужичков услужить ему.
- Так вот, мужики, представьте, я когда на отсидке был, мне батюшка водку носил.
- Это как так?
- А я ему сказал, что без водочки скучно сидеть, и вот он для меня понес, идет черерез КПП, бутылками гремит, смущается. Мне хозяин тогда сказал, что круто я с водочкой сижу-отдыхаю.
Вдруг тот, что попроще, напрягся весь и очень зло сказал:
- Ты, братан, не гони. Не мог тебе батюшка на зону водку тащить. Это неправда.
- Да я и не гоню. Реально было.
Простой еще больше напрягся:
- Ты нас чего, за фраеров держишь? Как попа звали?
- Отец Виктор.
- У нас в городе – один есть отец Виктор – диакон, и в зону он не ходит. Ты врешь все!
- Да точно говорю.
Простой вдруг сделался совсем страшным. Он подошел близко к блатному и твердо сказал:
- Ты наврал. И я тебя, падла, буду сейчас бить. Страшно и жестоко. За то, что ты лжешь на Церковь и священников Ее. Я научу тебя не врать…
Умный схватил простого за плечи и стал оттаскивать от блатного.
- Ты чего? Оставь ты его дурака.
- Я ему сейчас покажу…
Насилу умный оттащил простого от блатного, который понял, что ему сейчас наваляют и побежал бегом. Простой еще кричал ему вослед:
- У тебя, гад, каждый раз, когда ты будешь врать про Церковь и священников, будет по зубу выпадывать.
- Все остынь, чего это ты про зубы?
- Зубы грешников сокрушил еси, так говорит Псалмопевец.
Потом они шли молча. Умный сказал:
- Странный ты, то сотку той пьянице дал, до в драку лезешь…
А я не думаю как себя вести, само ведется как-то.
Они шли и умный думал, что русский мир привыкает к верующему народу, он теперь уже знает, что от православных все должны ТРЕБОВАТЬ смирения, послушания, слащавого соглашательства. Что им все тыкают в нос их несхожестью со святыми, их несмирением и гордыней. И что Церковь – это на самом деле воинство.

8.10.2007
Весьма поразило - ИСПОВЕДЬ - ПРЕОБРАЖЕНИЕ СОБСТВЕННОГО ПРОШЛОГО, оно не исчезает, но меняет смысл
Конечно, грешник должен каяться. Но почему? Только лишь потому, что без этого он не сумеет осознать то, что сотворил. Минута раскаяния - это минута посвящения. И более того. Это путь к преображению собственного прошлого. Греки считали, что это невозможно. Среди их гномических афоризмов часто встречается утверждение: "Даже Боги не в силах переменить прошлое". Христос показал, что это доступно даже самому отпетому грешнику. И это единственное, что тот может сделать. Я совершенно уверен, что если бы спросили самого Христа, он ответил бы, что в тот момент, когда блудный сын пал в ноги своему отцу с рыданиями, он воистину преобразил в прекрасные и святые события своей жизни и то, что он расточил свое имение с блудницами, и то, что пас свиней и рад был бы пойлу, которое они ели. Большинству людей трудно понять эту мысль. Мне думается - чтобы понять ее, нужно попасть в тюрьму.
(Со дна. Тюремная исповедь. Оскар Уальд)

15.10.2007
Был вчера в гостях у молодых христиан. Ребята задали вопрос, вот, муж одной прихожанки спрашивает поутру в воскресенье: «А так ли уж надо ребенка причащать? Что это ей дает?» Я вспомнил один старый диалог, когда учительница школьная задала мне вопрос, а зачем крестить ребенка маленьким, пусть бы он вырос и сам выбрал самостоятельно. Я ее спросил: А выбор-то между чем? Между Богом и дьяволом? Между добром и злом? Вы готовы оставить своего ребенка наедине с этим вопросом? А что если он выберет Зло? Вы будете готовы к его личному выбору?
Она сказала: нет.
- Ну, тогда нужно его крестить и причащать.
- Но он же ничего не понимает.
- Он понимает уже, что вы его любите, и вы его кормите. Вот на этом же уровне, пока интеллект еще не сформирован, он уже способен воспринимать Бога. Воспринимать всей душой: питаться Его телом и Кровью, и чувствовать Его любовь.
А теперь бы я добавил из опыта общения с детьми, которые и после Воскресной школы перестают ходить в храм Божий.
Вот, они сделали свой юный самостоятельный выбор. И даже к этому негативному выбору, крещение и причастие в юности – весьма великое лекарство. Сейчас юный человек не ходит в храм, но у него УЖЕ есть опят Богообщения, и когда он взалкает трапезы Господней как блудный сын, у него уже будет задел, будет опыт любви Божией.
Ну, а то что муж задает такие вопросы, и противится – весьма служит укреплению веры в жене, хотя бы на уровне упорства.

15.10.2007
Один человек сказал мне: «Вот ты переживаешь, что люди стали любить домашних животных больше, чем ближнего своего. А мне кажется, что многие люди уже и неспособны вообще воспринимать любовь ни Бога, ни человека».

31.10.2007
Спам
Почтовый спам, с одной стороны - мерзость, с другой - создает впечатление, что ты не забыт человечеством, что каждый день тебя ждет несколько писем. Писем тебе.

10.11.2007
Про откаты
Едем вчера ночью после выхода журнала. Вспоминаю, как мы прятались в день выхода газеты от людей. Потому что начинался "откат" - к нам приходили сумасшедшие, горели компы и происходили всяческие неприятности, которые на церковном жаргоне именуются искушениями. И вот, на въезде в Метелево, куда я отвозил Тимофея, дерутся трое - двое мужиков и одна женщина. Дерутся себе, в снегу валяются, у одного рожа весьма исцарапана. Выходим помочь.
- Внимание, - говорю, - милиция, вы окружены.
Они на нас внимания не обращают. Один силой держит бабу и кричит ей в лицо: "Я люблю тебя, Наташа!". Она уже без шапки, вся в грязи и снегу, отталкивается и плачет. Стали их разнимать. Женщина попросилась довезти ее до города. Сами пьяные очень. Тимофей пошел до дому. А я посадил всю троицу к себе в машину и повез в город. Девушка посмотрела на меня и сказала: "Ну что вы? Нужно было давать по газам и смываться от них!" Замолчали. Парень закурил, я на него заругался: "Машина, говорю, освященная, здесь курить нельзя". Он стушевался, выкинул в окно окурок, долго потом не мог закрыть окна. Стали приставать с богословскими разговорами, косясь на мою бороду.
- А вот есть разница между высшими небесными силами и Богом?
- Есть. Есть Бог, а есть ангелы и бесы.
- А почему одни люди поклоняются высшим силам, а другие Богу, а третьи - Аллаху?
- Это как подъем в гору, дорог много, а вершина-то одна. По крайней мере все народы знают, что Бог есть.
- А вот почему одни люди делают очень плохо, а живут богато, хорошо, Бог их не наказывает.
- Они сами себя наказывают, Бог никого не наказывает. И потом, всем дается разная жизнь: сильным - сложная и интересная, чтобы они стали еще сильнее, а слабым - комфортная, потому что они другой и снести не смогут.
Женщина не выдержала и заголосила:
- И зачем черт меня связал с этим мусульманином? (Это она о мужике с расцарапанным лицом). Поэтому у меня детей и нету. Разве можно так жить, чтобы мужчина жил за счет женщины? Разве это правильно? Сволочи вы все, сволочи…
Я подвез их к строительной академии, как они просили. Посмотрел на них, оценил ситуацию и скомандовал: "Выходите из машины". Они сидели, согревшись и отходя от драки. Я строго, по-ментовски сказал: "Мужчины, выйдите из машины". Они заскрипели, но стали вылезать. Вышли и тупо встали рядом. Я захлопнул дверь, дал по газам и мы отъехали от парочки, машина свистела свежим осенним ветерком.
- Я правильно вас понял, - спросил я ее. Она кивнула головой и разрыдалась. Мы долго с ней колесили по городу, она плакала, сокрушалась о своей нелегкой женской судьбе. Я кротко утешал. Потом она вдруг оправдательно сказала:
- У нас сегодня профессиональный праздник.
- Какой?
- День милиции.
- А эти двое?
- Нет, у нас ТАКИХ в милиции не служит…
Потом она скомандовала:
- Мой поворот здесь.
- Так здесь нельзя.
- Поворачивайте, чуть чего я вас спасу.
Я улыбнулся и подумал, что вот какую спасительницу принес мне сегодня Бог, и повернул. Потом она спросила, когда и как можно ходить в храм, смущенно предложила деньги, я отказался. Потом вдруг заявила, что можно веровать в душе, а в храм не ходить.
- Но это то же самое, что любить маму и не ходить к ней проведывать.
- При чем здесь мама?
- Вам сегодня было плохо, вы помолились, Бог вас услышал и послал нас на помощь вам. Благодарите его. Все у вас будет хорошо.
Мы попрощались, я ехал домой и думал, что сегодня слабо отделался. Откат был так себе.

7.12.2007
веселенькая компания
Вместе со мной померли еще два человека. Мужик, который мне картошку на весь год привозил - Анатолий. Ему было 59, он ехал в своей "ниве" и столкнулся с грузовиком. И он, и водитель грузовика сочли, что другой должен уступить дорогу и никто не уступил. Грузовик помятый только, а Анатолий и его спутник - намертво. За упрямство. Эмчеэсники их из машины вырезали болгарками.
А вторая, это - Любовь, мама нашей знакомой продавщицы Марины. Она, мама Люба, скончалась в хосписе. "Она не у нас жила в последнее время", - пояснила Марина. Я позвонил попам, чтобы они приехали отпеть. Марина спросила:
- А пока мама в морге, мне зеркала завешивать нужно?
Я говорю:
- Нет, не надо. Это язычники считали, что когда человек умирает, то его душа, лишившись тела, желает знать, как она выглядит. А так как она никак не выглядит, то человек, по-видимому, должен напугаться. И вот чтобы он не напугался, зеркала черным завешивали.
Марина продолжала:
- А вещи можно в гроб какие-нибудь складывать? А то я своей бабушке будильник в гроб положила.
- Это зачем?
- А она его очень любила, все на него поглядывала и заводила в одно и то же время.
- Смерть боялась пропустить?
- Нет, просто все привыкла делать по часам. Еще я ей колоду карт в гроб положила, потому что она постоянно на колоде сидела, а потом любила пасьянс раскладывать.

Вот так соберешься помирать, компания непременно веселенькая подберется. Интресно, чего мне в гроб положат?

7.12.2007
Вот, кажись я и помер.

Репортаж оттуда 1
Я и так на том свете, а сердце и здесь здорово болит.
Валерьянка местная действует как на котов: сплю, но с эротическими снами (бесполыми).
Вот думаю, а если я и здесь помру, то куда тогда: в ментальную могилку или ноуменальный крематорий?

Репортаж оттуда 2
Ребята, здесь сплошной экуменизм! Или я пока не в теме...
Эта бесполость всем очень идет. Это так по эстетски!

Репортаж оттуда 3
говорят, что места здешние не бесконечны, что есть граница. Правда из местных никто на ней не был. Но все знают, что она есть. Еще все знают, что есть места где хуже, чем здесь. Правда не понятно что такое "хуже", потому что душа не страдает, а пребывает в своем обычном, привычном расположении. Нет совершенно эмоциональных всплесков, и я вообще что-то эмоций не наблюдаю. Все очень мирно и спокойно. Как будто все вышли на пенсию.Есть ли места лучше, опять же никто не знает. Много нового и очень познавательно. Вся разница заключается в том, что нет четких отношений "время-пространство", к которому мы привыкли. Взгляд скользит в таком плане: чувствуешь себя маленькой мошкой, попавшей в завихрение ветра - нет тебе ни дна ни покрышки. Это отсуствие ориентировочных координат очень смущает, и от этого особое чувство новизны. Есть много такого, о чем просто невозможно сказать, потому что на земле нет таких слов и опыта, чтобы это выразить. Здесь просто вместо общния обмениваются многозначительными взглядами, мол, "Понимаешь?" - "Ага".

беседа с tarusai
- Но есть ли там *одновременность всего* о коей пытался выражаться льюис?
- Это очень интересно, с одной стороны для вас все разворачивается во времени, но постоянно присутсвуют моменты, что все прошлое одновременно с вами, оно изменилось, поменяло свой смысл, оно стало логичным, жестким правильным, промыслительным. Ваши поступки приобрели вид законченности, выбора, стали действительными и бесповоротными. Исчезла эта неопределенность... Но, тем не менее, есть нечто РАЗВОРАЧИВАЮЩЕЕСЯ, не то что во времени, но разворачивающееся как событие(это само пребывание здесь в акте свидетельства, не могу сказать познания: здесь нет привычного гнозиса, все здесь ведание - все познаешь как свидетель, из первых рук). И насколько я понял из разговоров с местными, так будет продолжаться до последнего дня, когда время прекратится.
- Спасибо вам огромное! именно так я и представляла - как вы рассказываете в первой части вашего важного для меня письма.
то же НЕЧТО РАЗВОРАЧИВАЮЩЕЕСЯ о чем вы заметили - очень интересно и нигде ранее я не встресчалась с упоминанием о нём, - наблюдайте, прошу вас, и скурпулезно записывайте в жжурнал : для нас это архиважнейшее свидетельство. у меня есть одна догадка и счастье подтвердить ее вашим эмпирическим опытом было бы огромно...

12.12.2007
Опять жить
Господь милостив, воззвал к жизни. Подошел ко гробу и сказал: "талифа куми", то есть "встань и иди". Я встал и пошел. Поплакал в батюшкину епитрахиль, он, добрый погладил меня по головке. А потом в тело мое вошел сам Христос, и прошелся по мертвым жилочкам моим, согревая все теплом Своим, пожигая и корешочки зловонной травки греха. И сердце мое стало тикать понемногу и забилось, а легкие наполнились теплотой и славословием. Вышел я из храма, дал заднего хода и врезался в машину брата моего, который много лет стоял со мной рядом, а я даже имени его не знал. Вот, теперь познакомились. Помял я ему бампер и крыло. Разговорились. Приехали менты, веселые здоровяки, стали толстыми своими пальцами писать закорюки на тоненьких бумажках. Я им говорю: С вашим братом, только однажды встречался. Едем однажды по трассе, останавливает вот такой же. Я вышел. Он посмотрел на мою бороду, протягивает свой полосатый жезл и говорит так по-заговорщически: "На палку пошепчи, а?"
Бедные менты так смеялись, что животы их стали дергаться, и из глубины их маленькой и темной ментовской души проступили чистые слезы смеха очищения. Один говорит: "А я тебя знаю, ты в телевизоре про то как детей в бане зачинают рассказывал". Это значит, что он передачу про сибирские свадьбы видал. Ладно. Бумажки заполнили. Тепло попрощались, менты напоследок со смеху прыснули: "На палку-то пошепчешь?" И разразились пасхальным хохотом. А я - со Христом.

20.12.2007
Преображение истории

Несколько лет назад идем как-то с отцом Вадимом Булатовым и разговариваем. Зима, солнышко светит. Хорошо.
Я говорю:
- Слушай, я вот не понимаю последнюю часть символа веры: "Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века". Не понимаю, потому что ЗНАТЬ о жизни будущего века не могу и не могу представить воскресения мертвых. Как я могу в это веровать?
А он мне говорит:
- А тут внимательным нужно быть. Здесь главное слово "верую" меняется на "чаю", то есть "надеюсь". Ты этого ни знать, ни понимать не можешь, можешь только надеяться.
Понять я не понял, но надежда осталась. А потом как-то рассуждал, а чего же я достоин после смерти? Только ада. И тогда вдруг в голове родилась дерзость: "А я буду и в аду славить Господа и Пресвятую Богородицу". И так мне стало тепло на душе, так хорошо. И с этой пасхой ходил я целую неделю до исповеди. А на исповеди духовник мне сказал, что это я зря, что погорячился. Потому как в аду уже никто молиться не может. И нужно исправлять это здесь. Я загрустил. А потом на одной конференции владыка Верейский Евгений рассказывал о владыке Антонии Сурожском, его первом визите в Россию. Во время встречи с учащимися Московских Духовных школ, один из семинаристов спросил владыку подло: "Вот вы, владыка, выступаете на зарубежных радиостанциях, которые враждебно относятся к России. Как нам к этому относиться?" Владыка помолчал, а потом со всей свойственной ему прямотой сказал: "Если потребуется, то буду проповедовать и во аде". И я снова возвеселился. Эту радость мою поддержал, но и сделал более серьезной архимандрит Зосима (Горшунов), который сказал: "Нужно, чтобы у тебя ЗДЕСЬ рай в душе был, а если его здесь не будет, то откуда он ТАМ у тебя возьмется? Нужно рай здесь созидать". И я стал искать этой радости, и нашел ее, конечно, в пасхе. Но это не отменяло меня как грешника, и моя боязнь делать грех не отменяла моих ежедневных грехов. Эту радость углубил и усилил протоиерей Александр Шмеман, который пишет в дневниках о том, что вера христианская должна быть космичной, историчной и эсхатологичной. То есть я могу радоваться всему, что создал Господь, всему миру кругом, его богозданной красоте, могу радоваться тому, что у меня за плечами 2 тысячи лет христианства, за которые было так много создано Церковью: знание о духовной борьбе и молитве, исторический завет отцов: "Блюдите, братие, как опасно ходите" и, наконец, эсхатологическая радость - "Да приидет Царствие твое". Умом я понимал, что поиски Царства Небесного и есть явление вечности в "здесь и теперь". Эти поиски "единого на потребу" открывают, что здесь и сейчас делал бы Христос, что нужно делать мне. Но меня глодала мысль о греховности, как НЕДОСТОЙНОСТИ. Я думал о талантах, которыми нас наградил Господь, которые растут в нас как ростки на почве, и мы не ведаем как растут они. А нам нужно их раздать нищим и, взяв крест, идти за Христом. А мы не только их не раздаем, мы их глушим в себе бездеятельностью, отчаяньем и водкой, уподобляясь рабу лукавому, закопавшему таланты. И на выходе - страшные слова владыки Антония, когда он на пороге смерти сказал: "Мне стыдно, что я прожил жизнь недостойно того, каким сотворил меня Господь. Я не выполнил даже и малой доли того, что был должен". Мне стало по-настоящему страшно. Если страшно ему, то, что должен испытывать я, червяк?
И вот, как это ни поразительно, на помощь пришел Оскар Уайльд. В своей "Тюремной исповеди" он понимает, что покаяние - это преображение собственного прошлого. Он пишет: "Я совершенно уверен, что если бы спросили самого Христа, он ответил бы, что в тот момент, когда блудный сын пал в ноги своему отцу с рыданиями, он воистину преобразил в прекрасные и святые события своей жизни и то, что он расточил свое имение с блудницами, и то, что пас свиней и рад был бы пойлу, которое они ели". И здесь все сложилось вцелое: наше покаяние не отменяет нашей грешной жизни, но оно способно изменить СМЫСЛ этих поступков. После исповеди эти поступки приобретают библейский смысл, они становятся частью Священной истории. Как без Вирсавии не было бы покаянных псалмов Давида. Христос стоит в нашей личной истории и только Он один волен изменить смысл нашей жизни, смысл наших поступков, которые могут либо вести меня ко спасению, либо - к погибели. Без Него - смысл моей жизни - погибель, с Ним - спасение. И вот здесь внутри этой ситуации - желание быть со Христом, взыскание Царства Небесного здесь и сейчас. Эту начальную интуицию укрепил отец Николай Цирке, который рассказывал об одном знакомом стареньком священнике, который, готовясь к Литургии и только начав читать 50 псалом, уже плакал пред Богом, он УЖЕ был готов литургисать. Его сын, тоже священник спрашивал этого старого батюшку, не боится ли он смерти, тот отвечал смиренно: "Нет, не боюсь, я сделал все, что мог". В этом "сделал все, что мог" есть и немощь человеческая и упование на Господа и "чаяние будущего века".
Сердце мое стало теплеть. Я понял, что этот призыв "быть достойным того, что задумал обо мне Христос" - невыполним, что моя греховность не исчезнет, если она не будет преображена. Я останусь грешником, но, взыскуя Христа и Царствия Его, я смогу пред Ним в покаянии преобразить свое греховное прошлое, и главное, что в основании покаяния стоит радость. Если я научусь радоваться каждому дню как последнему, каждой встрече как самой главной, научусь любоваться Божиим миром, то это поможет мне легко отличить, ЧТО во мне и в мире не от Бога. Страх перед грехом от греха не спасет, а вот радость по Богу может спасти. И значит, воскресение мертвых не есть для меня ужас и страх, но желанная встреча с Богом, и значит, что жизнь будущего века светит сквозь "здесь и сейчас" красотой Божьего мира, глубиной богослужения, светит радостью и благодарностью за все, Богом созданное. Только научиться понимать, что СЕЙЧАС останется в вечности, научиться радоваться и благодарить Бога. И если воскрес Христос, то и мы воскреснем в день последний, и как Его жизнь стала для нас спасительной, так и наши жизни станут поучительными историями нашего спасения, историями, насколько во времени вдруг проявилась вечность, жизнь будущего века.
Воистину, чаю воскресения мертвых и жизни будущего века, аминь.

25.12.2007
Мороз -30. Утром перемерз водопровод: крысы проели одно место в завалинке, и холодный ветер со свистом ворвался в подполье, заморозив мою трубу. Лежал между землею и полом как крот (30 см.), чинил водопровод. Есть в морозе что-то торжественное, очищающее. Раньше старики говаривали, что если воздух зимой не вымерзнет, то чист не будет. Морозов ждали как манны, после 30 можно было не ходить в школу, все играли во дворе и ходили в гости. Постники стали уставать, если они не причащаются каждое воскресение, а те, кто причащаются – носятся как ракеты. В мире – зима и ее торжественное сияние. Дети сияют светом вечности. Моя младшая дарит мне улыбку, которая вся сквозит Царством Небесным, и я ношу ее, эту улыбку весь день как сокровище. Да разве мы растим детей? Нас просто Господь свел вместе для ПРЕОБРАЖЕНИЯ.

29.12.2007
А это очень интересная тема: как Господь предлагает нам сменить жизнь и узнать нечто СОВЕРШЕННО новое о Царстве Небесном. О его проглядывании сквозь повседневность.

Вот я позволяю себе страшную вещь, я всю жизнь играю в игры с Богом. И, как это ни поразительно, он почему-то всегда отзывается на эти мои детские вызовы и отвечает так глубоко, что я потом долго думаю и, может быть, хоть в чем-то меняюсь. Я давно стал не бояться задавать разные суровые вопросы к моей вере и потом продумывать их. Вот эта игра – молиться и думать, как мне кажется, приносит невероятную напряженность жизни, так ,что даже иногда хочется напиться и забыться. Но когда встает выбор меду напиться или причаститься, то почти всегда, слава Богу, выбираю второе.
Господь интересно участвует в моей игре. Он посылает мне людей или ситуации, поясняющие Его видение задаваемого мною вопроса, причем почти никогда не медлит с такими яркими и очевидными примерами. Я, глядя на это, радуюсь, устыжаюсь своих вопросов, но вопрошать не перестаю. Вот, последнее время я достаточно круто сменил почти все в своей жизни и стал задумываться о результатах и очень возрадовался: действительно, под лежачий камень вода не бежит. А тут читал дневники Шмемана, глядел с завистью на жизнь хорошего, настоящего человека и задумывался о судьбоносных решениях. О том, как все ВДРУГ меняется.
Как раз к этому времени к нам пожаловала подруга жены (назовем ее Таня), и ее история смены работы была частью моей игры. Слова «случайно» и «вдруг» я буду употреблять бессмысленно, для усиления эффекта (понятно, что случайного ничего не бывает).
Под новый год она случайно встретила на улице своих подружек. Разговорились про празднование Нового года, одна из них сказала, что праздновать будет в Воркуте у своего бой-френда. У Тани в Воркуте как раз живут родственники: «Слушай, а может мы с тобой вдвоем поедем туда?» Неожиданно решили поехать вместе. Дома мама, узнав о поездке, тоже пожелала присоединиться. Таня осень обрадовалась возможности поездки, она давно считала, что, только уехав их дурацкой Тюмени, она «заряжается энергией» и «чувствует себя хорошо». Они купили билеты на троих.
На следующий день на работе выяснилось, что как специально из декрета вышла сотрудница, которую назначили начальником Тани, хотя на место начальника должны были поставить саму Таню. Таня разозлилась, ей не просто захотелось сбежать из Тюмени, а вообще покинуть свою ужасную опостылевшую работу. Она вдруг захотела уволиться с работы и мысль о том, что она уволится и уедет из города, как-то согрела ее душу. Она написала заявление об уходе (хотя за день до этого и не собиралась уходить). Днем она пошла забирать анализы у врача, и тут выяснилось, что по женской части у нее не все в порядке, что ей нужно лечиться. Она давно хотела замуж, но все как-то не получалось. Ей стало себя жалко, она заплакала. Она сидела в кабинете со старыми тетками, ждущими пенсии, и разговоры о замужестве становились все более тягостными. Пока она не уволилась, решила искать себе работу, чтобы уволиться переводом. Позвонила мне. Я отправил ее в одну контору по ее профилю. Там разговор состоялся прелюбопытный. Она сказала начальнику: я Таня. А он сказал: а я – Вовка (большой оригинал). Она сказала: я вот эту и эту программу знаю плоховато, а вот эту знаю плохо, а вот эту вообще не знаю. Он сказа: вы приняты. Спросил: сколько вы получаете. Она сказала: 15. Он сказал: и здесь столько дадим. Она сказала: а можно 20. Он сказал: хорошо. Для нее этот разговор был странен, а для него очень прост, приходит девушка с большой конторы, плоховато, но знает все основные программы – такой человек нужен.
Радостная, она пошла готовить документы о переводе. Тут позвонила ее подруга и сказала, что в Воркуту не поедет, потому что бой-френд едет сам в Тюмень. Таня не очень хотела ехать с мамой. Она расстроилась. Но еще больше расстроилась, когда новая начальница отказала ей в скором переводе. Она ВСЕМ СУЩЕСТВОМ СВОИМ ЗАХОТЕЛА УВОЛИТЬСЯ С ОБРЫДЛОЙ И ОПОСТЫЛЕВШЕЙ РАБОТЫ. При этом до вчерашнего дня она даже и не думала об этом. Все решила случайная встреча с подругой. Теперь поездка в Воркуту откладывалась, как откладывалась прошлая работа и прошлая жизнь. Все вдруг случилось. Я позвонил на ее новую работу и узнал там, у друзей, нет ли там для Тани жениха. Оказалось, что есть и даже несколько. Я попросил подготовить и упаковать для рейтинга.
Она пришла ко мне в гости и рассказывала это, я а сиял глазами, мысленно прозревая, КАК Господь готовил ее к этому шагу. Этим разговором Он отвечал на мои размышления, играл в мою игру. То есть вот Он знал, КУДА клонится ее душа, КАК именно она прореагирует, и открыл ей то, ЧТО она скрывала от самой себя.
Всегда, когда я резко менял жизнь и чувствовал полную свою беспомощность перед ситуацией жизни и ее проблемами, когда я малодушествовал – происходило какое-то удивительное преображение, в этой слабости моей было величие Бога, не оставляющего меня и ведущего ко спасению. Я вспомнил, как о. Тихон завел меня в пустую комнату и предложил создать здесь редакцию газеты, а через десять минут меня, окрыленного, пытались уговорить на работу зам.директора одного крупного столичного банка и я – КОНЕЧНО – отказывался. Я вспомнил все эти свои бессмысленные и крутые повороты и возрадовался и возблагодарил. Я увидел в этой простой истории абсолютное ненасилие Бога, его игру в вопрошание к человеку: вот как ты поступишь, вот куда клонится сердце твое? Конечно, мы можем уклониться не в ту сторону и неправильно ответить на вопрос, но это вопрос прозвучит позже, более просто и прямо и я, уже готовый ответить на него, произнесу НУЖНЫЕ СЛОВА СЕРДЦА.
Когда я смотрю на свои «проблемы» и «трудности», я вижу, что они могут быть поняты и приняты только в перспективе спасения моей бессмертной души. Только в этой перспективе можно ПРИНЯТЬ эти кажущиеся «несправедливости» и «абсурдности» бытия. И тогда в пресловутом «здесь и сейчас» начинает проглядывать вечность, блещет через разрывы «абсурдности» нетленный свет Царства Небесного. Потому что «абсурдность» бытия – это только метафора, отнесенность происходящего к некоторой «нормальной человеческой жизни», которой, слава Богу, не существует. И когда эта отнесенность, сама эта метафора абсурдности становится невыносимой (reductio ad absurdum), абсурдной, отношения этой соотнесенности рвутся, и сквозь них прорывается вечное. Вот именно отнесенность к вечному, единому на потребу, делает мое пребывание в ситуации «здесь и сейчас» тайнозрителем поблескивания обыденности вечным светом Царства Небесного. В перспективе спасения, вся моя жалкая жизнь – это НЕОБХОДИМЫЙ путь. Просто нужно научиться любоваться обыденностью, и вместо глупого вопроса «за что мне это?», задаваться другим – «для чего мне это?». Если для спасения, то всегда понятно, что делать. Летом собирать малину и варить варенье, а зимой пить чай с этим душистым вареньем.