История Христианства — и история человечества вообще, которая оказалась с ним тесно связанной — ставит нас перед лицом удивительной загадки. У истоков христианства мы находим небольшую группу последователей казненного римскими оккупантами еврейского Проповедника, несколько десятков человек, растерянных и подавленных страшной смертью их Учителя.

Эпизод незаметный и малозначительный с точки зрения исторической науки. Римляне распяли множество людей, имена которых сейчас совершенно забыты. В Иудее, неспокойной провинции огромной империи, постоянно существовало религиозно-политическое брожение, воспламенялись надежды, являлись народные вожди, люди ожидали, что Бог вот-вот вмешается в ход мировой истории и уничтожит владычество нечестивых язычников руками Своего избранного — Мессии.

Работой римских наместников было гасить эти надежды в зародыше — и они делали это очень эффективно и абсолютно безжалостно. Народные вожди быстро отправлялись на римский крест (или, если им сильно везло, умирали от римского меча), а их обескураженные последователи рассеивались. Это был общеизвестный факт, на который ссылается, например, Гамалиил: «Ибо незадолго перед сим явился Февда, выдавая себя за кого-то великого, и к нему пристало около четырехсот человек; но он был убит, и все, которые слушались его, рассеялись и исчезли. После него во время переписи явился Иуда Галилеянин и увлек за собою довольно народа; но он погиб, и все, которые слушались его, рассыпались. (Деян.5:36,37)»

Именно это и должно было произойти с Христианством — любые надежды, которые Иисус мог вызвать в своих последователях, погибли, и даже Евангелие свидетельствует, что Апостолы были охвачены глубоким разочарованием: «А мы надеялись было, что Он есть Тот, Который должен избавить Израиля; но со всем тем, уже третий день ныне, как это произошло. (Лук.24:21)» По всем человеческим расчетам, история Церкви должна была на этом и закончиться — незначительный эпизод на окраине Римского Мира, вскоре забытый.

Но произошло нечто другое — через несколько столетий сам римский император, могущественнейший человек в тогдашнем мире, преклонит колена перед Распятым, а Его слова станут с благоговением читать и выслушивать в храмах по всей Империи. Историков это ставит в некоторый тупик; в чем причина того, что движение, обреченное на смерть в зародыше, завоевало весь римский мир?

Это становится еще более непонятным, если мы обратим внимание на полную неконкурентоспособность Христианства на обширном рынке религий, существовавшем в I веке.

Иногда говорят, что причина успеха Христианства в том, что оно обещало своим последователям личное бессмертие в лучшем мире. Это, конечно, так, но в этом отношении оно было не уникально. Забота о вечном спасении уже висела в воздухе, и религиозные учения, это спасение обещавшие, уже были представлены на рынке. Указывают и на то, что христианские общины обеспечивали своим членам что-то вроде сети социальной поддержки — вдовы и старики могли рассчитывать, что их не бросят умирать с голоду, а это, в условиях отсутствия всякой социальной помощи со стороны государства, было очень привлекательным. Но это, во-первых, не было уникально христианской чертой — язычники вполне могли помогать друг другу в рамках своих религиозных и профессиональных общин, во-вторых, человек, уходивший к христианам, терял поддержку своих прежних единоверцев, создавал себе массу проблем, а нередко и навлекал на себя преследования.

В самом деле, попробуем взглянуть на тогдашнюю ситуацию глазами современника — есть римский государственный культ, залог могущества Империи, знак принадлежности к ее славе и гордости; есть — если Вы ищете чего-то еще — огромный выбор восточных религий, из которых на римской почве особенного успеха достиг митраизм, поклонение богу-воину, который изображался атлетом с мечом в руке, закалывающим быка. Митраизм хорошо вписывался в римскую культуру и легко трансформировался под ее влиянием, он предлагал тесную сплоченность своих последователей, поддерживал традиционные римские ценности и пользовался симпатией ряда императоров. Он также предлагал своим адептам эмоционально наполненные мистерии и веру в вечное блаженство.

Если бы Вы спросили, кто в итоге выйдет победителем — Митра или Иисус, победительный бог-воин или Человек, умерший самой страшной и позорной смертью от рук своих врагов — ответ был бы очевиден. Дополнительной конкурентной слабостью Христианства была его вероучительная негибкость, неспособность и нежелание приспосабливаться к запросам рынка, твердая приверженность «вере, однажды преданной святым».

Но в итоге победило Христианство. «Ты победил, Галилеянин!» – как говорят слова, приписываемые Юлиану Отступнику. В этих словах много не просто досады, но и крайнего изумления — именно Галилеянин-то уж никак не мог победить.

Эта загадочность сохраняется до наших дней — опять и опять нам говорят, что Церковь вот-вот исчезнет с лица земли, под влиянием прогресса и науки, просвещения и социализма, наконец, грехов самих церковных людей. Но она не исчезает. Почему?

По той же самой причине, по которой она не исчезла с самого начала — потому что Господь Иисус восстал из мертвых; Апостолы видели Его живым. Потому что Он жив сейчас, и сейчас, как и во все века, Он пребывает в своей Церкви, чтобы спасать приходящих к Нему с покаянием и верой. Потому, что Он воистину Воскрес.

Правмир