Предлагаю вашему вниманию сегодняшнюю небольшую подборку статей об оккультных, экстрасенсорных и прочих способах "лечения", "духовного возрастания". Думаю, в связи, с большим невежеством, недопустимой доверчивостью многих  в духовных вопросах - эти статьи будут полезны.

Валерий Духанин, кандидат богословия: Почему люди обращаются к оккультизму

В жизни людей наблюдается один удивительный феномен – запретное привлекает, а дозволенное кажется неинтересным, вредное хочется попробовать, а полезное не дает подобных острых ощущений, доброе созидается с трудом, а дурное липнет само собой. Особенно удивительно это в сфере духовных интересов людей, там, где личный жизненный выбор сказывается на бессмертной душе человека.

Почему же люди обращаются к тому, что явно вредит их душам – оккультизму, экстрасенсорике, откровенному колдовству? Что двигает ими в желании приобщиться «тайному знанию»?

Мы старались проанализировать эту проблему и пришли к некоторым выводам. На наш взгляд, людей, обращающихся к оккультизму, можно классифицировать по следующим пяти категориям. Это совершенно различные классы лиц (хотя возможны и смешанные типы), так или иначе соприкасающихся с «тайным знанием».

Первая – это люди, что называется тайноискатели, любители всего необычного. Основной их движущий стимул – любопытство, при отсутствии четких духовных ориентиров. В детстве им нравилось читать про поиски кладов, их воображение увлекалось заманчивыми историями и приключениями, а теперь для себя они нашли новые клады – экстрасенсорные. Их любопытство не привлекает обыденность серого мира, а хочется постичь загадки потустороннего. Они – пытливые исследователи, хотя бы и на уровне дилетантов, и словно представители экстремального вида спорта готовы испробовать на себе покорение оккультных высот. С восторгом они замечают первые достижения, допустим, на спиритических сеансах или в личном «саморазвитии», и восхищенно рассказывают об этом своим друзьям и знакомым. Само любопытство таких людей, само их внимание и доверие оккультизму уже открывает двери их душ навстречу неосознаваемому темному воздействию.

Вторая – идейные поклонники сверхсилы. Они знают, зачем и ради чего обратились к «тайному знанию». Гордость и жажда власти здесь являются первичным мотивом. Как ни странно, стимулом им часто служит чувство собственной слабости, недостаточности, часто они даже физически несильны, нередко терпят притеснения от других и потому испытывают комплекс неполноценности. Такие люди обостренно переживают обиды, им хочется иметь рычаги влияния на других. Таким образом, в оккультизме они восполняют свою личную недостаточность «скрытыми силами» и со сладостным удовольствием замечают, что теперь их «духовное» могущество бьет ключом (и бьет, увы, по их же собственной голове).

Третья – эгоистичные прагматики. Это люди, в общем-то, не имеющие по складу души никакого интереса к оккультной сфере, но ради продвижения в бизнесе, устранения конкурента, заполучения любимого, и тому подобных корыстных целей, они не прочь воспользоваться оккультной поддержкой. «Как же мне извести конкурента? Обращусь-ка я к колдуну, вдруг он мне поможет», – рассуждает человек подобного склада. Маг, соответственно, требует достойную сумму за выполнение столь ответственной задачи. Не любопытство «духовных» исканий и не гордое желание таинственной силы служат здесь движущим стимулом, а обыкновенная земная корысть, так что и сам оккультизм здесь не стержень существования, а разве что временное средство к собственной выгоде.

Четвертая – отчаявшиеся в жизненных невзгодах люди, которые обращаются к оккультизму ради выздоровления, возвращения ушедшего супруга, устроения судьбы своей и своих близких и т.п. Они, как сами считают, просто вынуждены делать ставку на нетрадиционные формы лечения, на экстрасенсорику и биоэнерготерапию, на знахарей и ведунов, лишь бы вернуть утраченное благополучие, спасти свою жизнь, вытянуть еще хоть капельку земного существования. Таковых, на наш взгляд, большинство из увлекшихся оккультизмом.

Пятая – пожалуй, это самые несчастные оккультисты – потомственные. Несчастные потому, что они не выбирали, как им воспитываться и учиться, им прививали магию с детских лет, а «таинственная сила» легко пристает к ним как непосредственным преемникам ее носителей. Впрочем, это не значит, что подобные люди для Бога потеряны, особая сила их искушений не предопределяет их к вечной гибели, а искреннее обращение ко Христу освобождает от власти «дурной наследственности».

Пятая категория стоит несколько особняком, а вот первые четыре (любопытные, идейные, прагматичные и отчаявшиеся) весьма показательны. Нетрудно догадаться, что за всеми ними скрываются, в общем-то, две одинаковые характеристики – забвение Бога и эгоизм. Замыкая свой взор лишь на себе и отворачиваясь от Бога, человек естественно обращается к методикам, противоречащим Божиим заповедям и служащим его личной корысти.

Знакомый нам бывший маг (человек этот покаялся в своей деятельности, ныне ведет серьезную церковную жизнь), рассказывал о себе, как к нему приходила женщина с просьбой приворожить мужчину (т.е. женщину можно отнести к третьей категории, а самого мага ко второй). Как ни странно, употребленные средства быстро увенчались успехом – мужчина стал жить с женщиной в одной квартире. Поскольку же цена эффекта в серьезном колдовстве – отречение от Бога, то колдун сразу поставил условие: «Я вам помогу, но если вы хотите, чтобы был реальный эффект, то должны отречься от Христа, от Церкви, от своего креста». Просительница согласилась, и колдовство возымело действие. Чародей достаточно часто предлагал посетителям снять крест – ради лучшей действенности. И надо сказать, что люди снимали с себя кресты охотно (а кресты, как ни странно, были на всех посетителях) – лишь бы получить желаемое.

Маг также рекомендовал повторять приворот каждые полгода: поскольку колдовство имеет только временный эффект, его необходимо продлевать. Женщина регулярно приходила, но однажды выяснилось, что вновь совершенный приворот не подействовал. Маг сказал: «Этого не может быть просто так. Значит, в жизни вашего человека произошло что-то кардинально новое. Что у него изменилось?». «Он стал ходить в церковь», – ответила женщина. «Тогда я вам уже ничем не могу помочь», – заключил чародей. На том они и расстались. Расстались и колдун с женщиной, и любимый мужчина с ней же. В этой связи напрашивается ясный вопрос: каков был смысл отрекаться от Бога, если всё пошло прахом и никакого счастья не оказалось? И если колдовство проявило свое бессилие перед Церковью и благодатью Божией, то, может быть, стоило изначально обращаться за помощью именно к Богу?

Тем не менее, нам хочется обратить внимание на наиболее распространенный, как бы оправдательный мотив обращения к экстрасенсам, колдунам и знахарям – это отчаяние в постигших бедах (четвертая категория). Наиболее наглядно это выражается в потере здоровья, утрате любимого человека и панических попытках обустроить свою судьбу. Основное внимание мы уделим проблеме болезни и исцеления.

Действительно, часто люди обращаются к оккультизму в связи, как они сами считают, с безысходностью своего положения. Душа не справляется с грузом легших на нее проблем, в средствах естественного порядка не находит себе утешения, к Богу она еще не пришла и потому обращается к экстрасенсам, магам и народным целителям. В маловерной душе отчаянно возникают мысли: а вдруг получится, ведь жизнь (или личное благополучие) и так на волоске. Огромные деньги готовы люди отдать ради желаемого исцеления или успеха. А тут как раз оккультизм предлагает чудодейственное средство для быстрого и эффективного решения проблемы.

В этой связи необходимо сказать, что современный человек – это, прежде всего, любитель комфорта. Земное благополучие для него – первостепенная ценность. Поэтому всякий серьезный недуг, бедствие, неприятности он воспринимает как препятствие к счастью. Соответственно, снять это препятствие он стремится любой ценой, только бы благоденствовать. А вот святой Иоанн Пророк произнес глубокую, важную для всех нас мысль: «Нехорошо с усилием молиться о том, чтобы получить исцеление, не зная, что тебе полезно».

Конечно, Промысл Божий о судьбах людей – это тайна, которая лишь отчасти может быть нам приоткрыта. Но есть у апостола Павла такие слова: Многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие (Деян. 14: 22). Значит, Божественным Промыслом наши болезни и скорби включены в спасение наших душ. И всё, что с нами случается – не только хорошее, но и плохое – есть те условия, в которых формируется личность для будущей вечности. Для подлинного благополучия человека, возможно, более полезно страдать, болеть, испытывать жизненные неудачи и искушения со стороны падших ангелов, нежели пользоваться невозмутимым спокойствием, живя здесь припеваючи. Допустим, человек находится на грани соблазна, либо его душу уже колеблют страсти, и поразившая болезнь вмиг отрезвляет его. Господь видит сердца и намерения людей, а потому знает, кому и когда попустить недуги. Стало быть, главное внимание души должно быть обращено к Богу и его Промыслу, а не к лихорадочным поискам способа сделать себе рай на земле.

У святителя Игнатия Брянчанинова есть весьма важные рассуждения по поводу чудесных исцелений. Святитель показывает, что даже подлинные, полученные от Бога исцеления человек может неправильно воспринять и тем самым повредить собственной душе: «Плотское мудрование признает недуги бедствием, а исцеление от них, особливо чудесное, величайшим благополучием, мало заботясь о том, сопряжено ли исцеление с пользой для души или с вредом для нее… Получив чудесным образом исцеление от недуга, многие не обратили внимания на благодеяние Божие и на обязанность свою быть благодарным за благодеяние, начали проводить греховную жизнь, дар Божий обратили во вред себе, отчуждились от Бога, утратили спасение. По этой причине чудесные исцеления телесных недугов бывают редко, хотя плотское мудрование очень уважает их и очень бы желало их. Прóсите, и не получаете, – говорит Апостол, – потому что прóсите не на добро, а чтобы употребить для ваших вожделений (Иак. 4: 3). Духовный разум научает, что недуги и другие скорби, которые Бог посылает человекам, посылаются по особенному Божию милосердию: как горькие целительные врачевания больным, они содействуют нашему спасению, нашему вечному благополучию гораздо вернее, нежели чудесные исцеления» (Аскетическая проповедь / Творения. Т. 4. – М., 1997. С. 316 – 317).

Не замечая же ценности скорбей для спасения своей души, человек, естественно, не замечает и опасности оккультного способа решения собственных проблем.

Евангелие свидетельствует: Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою? (Мф. 16: 26). Если душа дороже целого мира, если бессмертие выше скоротечных благ, то уж тем более спасение бессмертной души дороже и выше временного телесного благополучия, добываемого оккультным путем. Святитель Иоанн Златоуст, размышляя о ценности человеческой души и соблазнах оккультизма, говорил: «Как торговцы невольниками, предлагая малым детям пирожки, сладкие фрукты и тому подобное, часто уловляют их такими приманками и лишают свободы и даже самой жизни, так точно и чародеи, обещая вылечить больную часть тела, топят всё спасение души». И подобные примеры, к сожалению, есть.

Выдающийся проповедник, епископ Александр (Милеант) († 2005) в одном из своих произведений приводит очень яркий пример влияния оккультизма на человека, добровольно согласившегося принять магическое врачевство. Причем, нам кажется, что далеко не всякий на месте упоминаемого человека нашел бы в себе силы отказаться от оккультной помощи. Судите сами, как бы вы поступили не месте страждущего лица: «В одной из деревень Таиланда жил туземец-крестьянин, который был активным членом своей христианской церкви. Однажды он чем-то повредил свою руку, от чего на ней образовалась гнойная рана. В тропическом климате воспаление стало быстро распространяться, и вскоре часть руки покрылась большим темно-красным, почти черным пятном. Однако, так как было довольно далеко до ближайшего врача, этот крестьянин старался вылечить руку домашними средствами. Наконец, когда гангрена почти достигла плеча, он поехал к врачу. Врач заявил ему, что необходимо срочно ампутировать руку, иначе он вскоре умрет от гангрены. Таиландец в панике воскликнул: "Но что же я буду делать с одной рукой? Кто будет за меня сажать и собирать рис?" Таиландцем овладело ужасное смятение. Тут он вспомнил об одном старом индусе, который лечил людей какой-то таинственной силой. Хотя он знал, что христиане не должны обращаться к колдунам, однако его отчаянное положение толкнуло его все же обратиться к индусу за помощью. Оказалось, что этот индус был далеко не шарлатаном, и его магические силы делали невозможное. Гнойное воспаление было остановлено, и рука была спасена. Но в скором времени после получения помощи от колдуна таиландец перестал ходить в церковь и вернулся к языческой вере своих предков. Так за спасение руки он заплатил своей душой».

Этот пример особенно ярко вскрывает ценности современных людей, для которых продление жизни земной выше благого бессмертия своей же собственной души. И епископ Александр (Милеант) обращает внимание на факт, «который редко упоминается в научных исследованиях оккультизма, однако исключительно важный, который обнаруживает подлинную богоборческую природу оккультных духов: это то необъяснимое отвращение к Богу и всему священному, которое испытывает человек после того, как получил от них помощь или био-зарядку. Верующему человеку особенно ощутимо резкое изменение в духовном настроении. Как только он получит какую-то помощь от экстрасенса или оккультиста, в нем пропадает всякое желание молиться, читать Священное Писание, идти в церковь и т.д. Причем это отвращение прямо пропорционально силе, полученной оккультным путем».

Повторим, что для современного человека телесное здоровье, омоложение, земная гармония, жизненный комфорт, преуспеяние суть своего рода святыни, ради которых он готов жертвовать всем остальным. Однако стремление к земному благополучию в ущерб своей бессмертной душе в конечном итоге оборачивается крахом всех жизненных надежд. Человек теряет сердечный покой, вступает в общность с падшими духами, но и внешнего благополучия часто не получает.

Человеку хочется получить облегчение сразу – совершил ритуал, произнес заговор, сделал пассы, и чтобы болезнь как рукой сняло. Традиционный способ лечения кажется слишком долгим и утомительным, молиться Богу с должной верой не хватает душевных сил, а оккультизм представляется простым, доступным и легким.

В древнерусских церковных сборниках встречается слово, соотносимое с именем святого Иоанна Златоуста – «О лечащих болезни волхвованием и наузы» (наузы – магические узелки; упомянутое произведение составлено на основе подлинного слова святителя Иоанна Златоуста «О болезни и врачах»). Это слово показывает, что подобная проблема имела место в древней Руси. Автор текста наставляет: «Когда впадешь в лютый недуг, то многие будут тебя уговаривать идти к чародеям или волхвам, ты же, уповая на Бога, терпи, зная, что эти мучения венец тебе приносят и избавляют от будущих мук, если будешь переносить болезнь, благодаря Бога. Если мы — христиане, то повинуемся Христу и не пойдем к врагам Божиим — волхвам, чародеям, ибо они враги Божии. Какая польза тело целить, а душу губить, какое приобретение, здесь малое принять утешение, а там посланным быть с бесами в муку и в огонь вечный… Если кто терпит беды и тяжелые болезни в этом веке, то великую мзду получает в Царствии Небесном. Задумайся, человек, о том, что не избавят от болезней колдуны, но только совершишь большой и тяжкий грех. Если, Бога оставляя, к бесам идешь, то какую же милость примешь от Него и как Его призовешь в молитвах? Зачем душу свою губишь и что Богу будешь отвечать, если из-за небольшой болезни, оставив Бога, к волхвам идешь? Как будешь в церкви стоять, как Причастие примешь, как поучения будешь слушать? О человек, если благодарно болезнь стерпишь или иные какие беды, то с мучениками венчан будешь в день оный, ибо они муки претерпели, а ты болезни и беды благодарно терпи».

Конечно, пройти естественный курс лечения – обязанность каждого христианина, подвергшегося какой-то болезни. Мы призваны содержать в порядке не только душу, но и тело, ведь то и другое вверено нам Богом. Как душа, так и тело призваны стать обителью Духа Святого. Выздоравливая от недугов, мы получаем новую возможность созидать в нашем мире добро, помогать и благотворить другим, а не висеть у них на шее мертвым грузом. Стало быть, заботиться нужно о чистоте, крепости и здоровье не только души, но и тела. И хотя болезнь – посещение Божие, тем не менее, здоровье – несомненный Божественный дар. Этот дар необходимо хранить всеми силами. Далеко не всегда мы настолько крепки духовно, чтобы вверять выздоровление чудесной помощи свыше. Преподобный Варсонофий Великий наставлял: «Предоставить всё Богу – дело совершенного, а немощного дело – показать себя врачу, потому что это не только не грех, но и знак смирения. Но и тогда надобно признавать, что без Бога и врач не может ничего сделать, если же угодно будет Богу, Он подаст здравие больному». Вот подлинно христианское отношение к болезни и исцелению, но никак не обращение к темной, лукавой силе, которая готова ради вечной гибели души подать временный эффект исцеления.

Светлана Пшеничная, Марина Бирюкова: Чтобы вас не ввели в заблуждение

«Я хочу найти свой собственный путь». Кто из нас не произносил этих слов? Меж тем, они коварны. Они содержат долю правды: мы действительно должны воспринимать тот путь, по которому идем, как свой, как единственно возможный для нас, и душа наша, и сознание должны нам об этом свидетельствовать. В противном случае мы недалеко по этому пути уйдем. Но, с другой стороны, мы должны вовремя ответить себе на вопрос, куда именно мы собрались: к Истине или к себе, любимому, единственному, неповторимому. Чего именно мы хотим: обрести жизнь вечную или просто облегчить, упростить себе жизнь привременную. На первых порах нам трудно в этом разобраться. В нынешней ситуации — особенно трудно. Слова Спасителя берегитесь, чтобы вас не ввели в заблуждение (Лк. 21, 8) обращены к каждому из нас. Два наших автора решили рассказать о собственном опыте — опыте тяжелом, болезненном, но полученном, скорее всего, по Промыслу Божию — и оказавшемуся необходимым.

 Парахристианства не бывает

Мы живем в эпоху потребления, в эпоху доминирования материального мира. И не можем не чувствовать духовного голода. Многие из нас воспринимают его как некий внутренний дискомфорт, и этот дискомфорт заставляет искать — облегчения страданий, ответов на вопросы, разрешения проблем…

Спрос рождает предложение. Рынок специфических услуг чрезвычайно богат: экстрасенсы, парапсихологи, космоэнергетики, биоэнерготерапевты, белые и черные маги, гуру, ясновидящие, потомственные ворожеи, гадалки, знахарки, ведуньи, колдуньи...

Каталог услуг также поражает многоформатностью: подлечат язву, вернут мужа, в отсутствии оного снимут венец безбрачия, помогут найти путь в жизни, почистят карму, улучшат судьбу, окажут помощь сбившимся с пути родным — по фотографии отучат от пьянства, наркомании, блуда, расскажут, кем ты был в прошлой жизни, дадут подробные бизнес-консультации — в общем, любой каприз за ваши деньги. Поражает повсеместная реклама этих «помощников» — в газетах, журналах и на телевидении. Реклама в СМИ — удовольствие недешевое. Можно сделать вывод, что затраты покрываются доходами — народ верит и надеется, обращается за помощью.

Вот подлинные рекламные шедевры: «Адепт высшей магии. За час верну мужа». «Обряд “Кольцо рабства” даст безграничную власть над любимым. Обряд снять невозможно. Официальная письменная гарантия». «Бабушка Ясновидящая. Имею 40 ступеней посвящения. Приворожу без греха, вреда здоровью. За один день — на всю жизнь. Работа ведется официально, государственная регистрация, фиксированные цены (прейскурант). Выдаются чеки». «Экстрасенс ответит на любые вопросы. Исполнит ваше желание». «Эксклюзивные мгновенные тройные привороты и отвороты (без фотографии). На все обряды дается письменная гарантия». «Вуду-приворот. Обряд на замужество. Разрешение на работу выдано Правительством Москвы». «Наследница таинственного древнемагического искусства. Владею вершинами профессионального мастерства привлечения денежного потока». И наконец — «Лечу зубы по фотографии».

Что происходит с людьми после обращения к этим «чудотворцам»? Об этом в рекламе умалчивается. Но в моей жизни есть вразумляющий опыт обращения к представителю этого зазеркалья.

Лариса — привлекательная женщина среднего возраста — называла себя парапсихологом, клиентов принимала на квартире. В основном к ней обращались люди с различными болезнями, порой неизлечимыми — те, от которых медицина отказалась. Я была физически здорова, но у меня был тяжелый период в жизни, и я решила с ней пообщаться. Росла я в семье нецерковной, хотя во младенчестве меня крестили; о Боге в моей семье никто никогда не говорил, в церковь ходили только поставить свечки, да и то по большим праздникам. Наша первая встреча была для меня ошеломляющей — несколько часов со мной впервые говорили о Боге, а также о таких неожиданных для меня понятиях, как гордыня, алчность, зависть, жадность, гнев, ложь, и других подобных вещах и об их связи с моими бедами. Это была совершенно новая для меня информация, и она потрясла меня до глубины души. Вот каков был мой духовный голод — голод, в котором я не отдавала себе отчета.

Так началось наше общение с парапсихологом Ларисой. Оно продолжалось около пяти лет. Я получала советы относительно выбора книг, и за эти годы прочитала всю «Диагностику кармы» небезызвестного Сергея Лазарева; Крайона, Луизу Хэй, Ошо, «Беседы с Богом» Нила Уолша, Лиз Бурбо, Дипак Чопра и кучу всякой эзотерической литературы. Любую мою трудность, любую вставшую передо мной преграду Лариса могла объяснить, указывая на мои конкретные ошибки в мировоззрении, в мыслях, действиях. Ничего из того, что мне открывалось, не входило в противоречие с моим внутренним миром и моими взглядами.

Лариса действительно видела все мои слабые стороны и отрицательные проявления. Указывая мне на них — на гнев, к примеру, или на обидчивость — она учила меня их «прорабатывать», и у меня создавалась иллюзия очищения от этих «сорняков». Сейчас я понимаю, что те ростки грехов и заблуждений, которые я, как мне казалось, пропалывала, на деле вымахали в гигантские кусты-мутанты. Но тогда все это было так увлекательно!

Долгое время я не платила никаких денег, кроме оплаты первого посещения. Поэтому все разговоры Ларисы о бескорыстном служении людям казались правдой. Теперь-то я догадываюсь: Лариса зарабатывала деньги на других людях. Скорее всего, на людях, нездоровых физически, и на тех, кто приходил к ней с частными проблемами. А такие, как я, служили бесплатной рекламой: рассказывали о Ларисе своим друзьям и знакомым, многих к ней привели.

Потом начался новый этап — уже совсем не бесплатный и не дешевый. Он назывался «постановкой на контакт». Другими словами, я получала доступ к безграничному информационному полю. Невозможно объяснить, как это работало, но я могла дать ответ на любой поставленный вопрос. Ответы сами приходили в голову. Мой друг, через которого я, собственно, и познакомилась с Ларисой, уже был «на контакте», и мы с ним развлекались, давая друг другу ответы на вопросы о заведомо неизвестных отвечающему ситуациях. Периодически мы давали информацию другим людям. Звучало это, к примеру, так: «Из-за чего у меня на работе возник конфликт?» — Из-за того-то и того-то. «А почему мой ребенок меня не слушается?» — А вот почему… Люди поражались верности ответов. А у нас после таких наплывов верных ответов на вопросы происходил колоссальный выброс энергии — появлялось много сил, резко повышалось настроение.

В то время я заканчивала университет, мне предстояло получить диплом психолога. Я продемонстрировала это свое умение Марии Михайловне — руководителю моей дипломной работы. Мы провели эксперимент. Мария Михайловна задавала вопросы типа: «Что за ситуация сложилась у меня с человеком, о котором я сейчас думаю?». Мою возможность отвечать, не зная самих ситуаций, она назвала сверхинтуицией.

Наступил, однако, такой момент — я перестала контактировать с нашим «гуру». Начала посещать храм, регулярно причащаться, читать церковную литературу. Прошло больше года. Я вышла замуж, родила ребенка. Но беспокойная мысль о собственной неблагодарности, чувство вины не оставляли меня в покое. Под Новый год я решила нанести Ларисе последний визит. В подарок — будто под руку кто-то толкнул — купила аромолампу с красным китайским драконом.

Поболтав о своих делах несколько минут и вручив новогодний подарок, я ушла от нее окончательно. Я рассталась с ней в душе, так, по крайней мере, я в ту минуту это себе представляла. Но дальше все пошло, как в классическом фильме ужасов.

Я перестала спать и есть. Моя голова превратилась в горящий улей: мысли стремительными пчелами, не останавливаясь ни на минуту, обжигали мою голову. Все началось с вопроса: «Как Бог, Который есть любовь, отдал Своего Сына на такие мучения?». Появилось нестерпимое желание снять нательные крестики с себя, ребенка и мужа. Муж не позволил этого сделать, но на вторые сутки ночью в полубессознательном состоянии свой крестик я-таки выкинула в окно.

Следующие дни и ночи были самыми страшными в моей жизни. Описать словами происходящее невозможно. Иллюзорная реальность в моей голове полностью заслонила собой окружающий мир. Все мысли, приходящие мне в голову, обретали черты реальности. Из ощущений доминировали совершенно жуткий антарктический холод, ничем не утоляемая жажда и дикий страх. Помню, пришла мысль в голову, что, наверное, то же самое испытывают грешники в аду. Сама, будучи психологом, знакомая с азами психиатрии, я оценивала свое состояние как критическое. Если люди в таком состоянии попадают в наши психиатрические лечебницы, их там залечивают до безнадежного состояния. Причем реальность активно отзывалась на мое сумасшествие. К примеру, часа в два ночи я подумала о своей маме, и внезапно начала лаять подаренная ею игрушечная музыкальная собака, которую в тот момент никто не трогал, так как весь дом спал. Этот лай прекратило только вскрытие механизма и удаление батареек.

На мое счастье рядом со мной оказался хороший священник — протоиерей Владимир Пархоменко, настоятель Преображенского храма в нашем селе Пристанное. Я кинулась к нему и все ему рассказала. Он возвращал меня в реальность, он «якорил» меня к этому миру любыми способами, держал мою психику на плаву, делая упор только на реальные вещи. Однажды он спросил, смотрела ли я фильм «Игры разума» — про математика-шизофреника, которому иллюзия заменила реальность. «Вот и ты сейчас в этом состоянии»,— сказал он. И попал в точку.

Помню тот день, когда я почувствовала мгновенное прояснение рассудка и душевное облегчение. Как будто среди ночи выглянуло яркое солнце и осветило все окружающее пространство. Именно тогда отец Владимир сказал, что стоит прибегнуть к практике монахов в монастырях — тяжелый физический труд и внутренняя беспрерывная Иисусова молитва. Мои родители как раз делали ремонт и нуждались в помощи. Мороз стоял трескучий, и нужно было откалывать ломом замерзший песок и складывать его в мешки. Муж организовал меня на эти работы. Мешков восемь прошли как в тумане: сначала мне казалось, что я тащу человеческие головы, такие тяжеленные были мешки, потом — что в мешках души. Не помню, сколько я работала, но физически это было настоящим испытанием, хотя я занималась спортом и слабой себя никогда не считала.

Потом поменялся весь окружающий мир. До этого он напоминал голографическую картинку. А теперь стал объемным и приобрел свои натуральные очертания. Я вспомнила о еде. И о многом другом. Я вернулась в реальность.

Все, что со мной произошло, было, конечно же, попущением Господним и необходимым уроком: мне показали истинное обличье моего учителя. Ведь я долгое время не могла определить истину. Потому в моей жизни параллельно существовали монастыри, святые источники, богослужение, исповедь, Причащение… и парапсихолог Лариса. Многие годы я попросту раздваивалась. Что Бог ни делает, все к лучшему.

По прошествии времени я поняла, что Лариса — достаточно сильный гипнотизер. Поэтому все, что она мне внушала во время нашего общения, я начинала видеть в жизни. Примеров приводить не буду. Скажу только, что отношения в моей семье стали ужасающе скверными. Но тогда я не понимала, откуда ветер дует.

Сейчас эта парапсихологиня вышла из подполья, у нее свой кабинет в одной из гостиниц в центре Саратова. Она и пара ее учеников успешно промывают мозги жаждущим истины. По слухам, бесплатность у Ларисы кончилась, цены растут.

А у меня — новый учитель, новый гуру — полуторагодовалый сын. Чему же он меня учит? Он учит меня упорству в достижении целей (которого мне так не хватает). Учит самостоятельности, бесстрашию, чистой радости от происходящего, беспрерывному познаванию мира и любви к нему, учит открытости и искренности… Короче, учит стоящим вещам. Только сделав глоток родниковой воды, можно понять, что ранее пил болотную муть.

Чем глубже я погружаюсь в Православие, тем нагляднее для меня те гнилые доски в чистеньком заборе, который строила лжепророчица вокруг нас. Не спорю, основа скопирована с христианства. «Бог есть любовь, без него мы ничто, на все воля Божья» — через все рассуждения Ларисы это проходило красной нитью. Много говорила она о молитве. Но это были совсем не те молитвы, которым учит нас Церковь. Это были, скорей, некие монологи — самовыражение через «обращение к Богу». К Церкви и ко всему, что с нею связано, Лариса относилась критически: «Бог в душе, а не в архитектурном сооружении… Мы тоже ищем Бога, но идем к Нему своим путем». Но это было не движение к Богу, нет: нам предлагалось завести роман с самим собой на всю жизнь. Мистически и эгоистически настроенным людям с ленцой этот путь к Богу кажется более интересным, а подчас и просто захватывающим.

Православная Церковь призывает нас к ежедневному, ежечасному труду. Она не дает нам готовых ответов на вопросы о нашей жизни и судьбе. У таких, как Лариса — иначе: делать особо ничего не надо. Пришел — и за тебя все решили, и на все вопросы ответили, и здоровье поправили, и над судьбой поработали. А ты только денег заплатил. Многих это устраивает. Эти люди идут к «чудотворцам» вроде Ларисы и иже с нею. Но приведут их эти волшебники совсем не туда, куда обещают.

Светлана Пшеничная

Поражение гипнотизера

Написать об этом я хотела давно. Но мне не хватало уверенности в том, что это сегодня кому-то нужно. Теперь эта уверенность есть.

Немало лет назад, в журналистской молодости, я ответила согласием на предложение Ирины — психолога и давнего моего товарища по студенческому стройотряду. Ирина пыталась построить некий бизнес на платных семинарах по входившему в моду НЛП — нейролингвистическому программированию сознания. «Мы пригласили преподавателя из Новосибирска. Это необыкновенный человек. Он раскроет тебе твои возможности. Это очень дорого, но для тебя будет бесплатно. Таких впечатлений ты нигде не получишь. Потом подготовишь публикацию, все прочитают…».

Саратовцам, пожелавшим получить необыкновенные впечатления и раскрыть собственные возможности, предстояло провести семь суток в закрытом режиме, в арендованном пансионате на 6-й, кажется, Дачной. На сон и личные потребности отводилось четыре-пять часов в сутки, а все остальное время мы подвергались весьма интенсивному и агрессивному воздействию.

«Преподаватель из Новосибирска» носил фамилию Суриков. Звали его, насколько я помню, Константином. Но имя это пребывало для обучаемых под запретом. Мы должны были называть гуру Гаем — таков был его псевдоним. Нам всем было также велено выбрать псевдонимы, отказаться на эти семь суток от своих имен и ни в коем случае никому по имени не представляться. Многим это сразу показалось занятным — чем-то вроде увлекательной игры. Теперь я понимаю: это было нужно для того, чтобы лишить нас защиты, состоящей в жизненном опыте, в наработанных понятиях, мнениях, убеждениях каждого человека — в том, что ему дорого, что он сам готов защищать, в чем он до сей поры находил опору и надежду.

Суриков был по образованию врач-психиатр, но изучал, судя по всему, отнюдь не только психиатрию и даже не только это самое НЛП. Ему нельзя было отказать в весьма неординарных способностях и волевых качествах. О его амбициях мне рассказала потом та самая Ирина, психолог, вовремя, кстати, разорвавшая с ним связи: «Он говорил мне, что покорит мир — и в это нетрудно было поверить».

В отличие от многих нынешних «учителей-просветителей», Суриков не проповедовал суррогатного христианства. Напротив, он весьма резко и брутально требовал от своих учеников отказа от веры в Бога: «Кто здесь верит в Бога? Я предлагаю вам выпрыгнуть из окна — пусть этот ваш всевышний подхватит вас и мягко опустит на землю». Не знаю, отдавал ли он при этом себе отчет в том, что практически повторяет формулу искушения Христа сатаной, запечатленную Евангелием.

Суриков, он же Гай, обрушивал на наши головы гремучую смесь из ницшеанства, Кастаньеды, все тома которого проштудировал, и новейших разработок НЛП. Его лекции были продуманы очень хорошо — наивное, непросвещенное сознание втягивалось в них, как в гибельный водоворот. Перед нами вставал фантасмагорический мир — мир, в котором не было, по выражению нашего гуру, «ничего плохого и ничего хорошего», а также «ничего более важного, чем что-либо другое». Иными словами — не было иерархии ценностей и не было понятия о добре и зле. В этом мире отсутствовала также истина: «Что бы мы ни говорили — все это в любую минуту может оказаться ложью». Как и положено настоящему гуру, Суриков-Гай был со своими учениками суров. Любое непослушание или небрежение каралось грубым, беспощадным высмеиванием, унижением, оскорблением. В Сурикове было нечто, просто раздавливающее людей — здоровенные мужики боялись его, как первоклашки боятся строгого учителя, и совершенно не стыдились этого страха, сходу признавая, что «Гай — совсем не такой человек, как мы».

Но главную опасность представляло не это. Новосибирский психиатр был обучен очень сильному гипнозу. Его методы совершенно не были похожи на дилетантское «сцепите руки над головой — и вот, вы не можете их расцепить». Слушавшие Сурикова люди погружались в состояние, на первых порах напоминавшее приятный сон — слушателю казалось, что он просто начинает дремать от усталости. Но это был, как я теперь понимаю, не сон, а идеально управляемое состояние психики. Сопротивляться этому воздействию было невероятно трудно — напомню, что мы были ослаблены недостатком сна. Но я сопротивлялась и не давала гипнотизеру погрузить себя в «это» — в то, что не имело для меня названия. Гордиться здесь нечем. Я была крайне незрелым, неопределившимся человеком, я представляла собою непонятно что, не всегда находила в себе силы на корректировку поведения. И только сам Господь мог вложить в меня то, что никогда не дало бы мне стать адептом Сурикова. Я была далека от Церкви, но имела уже начатки христианского сознания и ни за что не согласилась бы обходиться без Бога. Все мое существо говорило завоевателю «нет». Почему такой защиты не оказалось у других — не знаю. Помню Лену, молодую женщину-врача — она говорила мне, что только познакомившись с Гаем начала по-настоящему жить, а раньше — «коптила небо». Помню Таисию Петровну, пожилую учительницу, выросшую в детдомах и не нашедшую счастья во взрослой жизни: она рыдала как помешанная и сквозь эти рыдания благодарила Гая, называя его своим счастьем. В сорокалетних мужчинах проявлялись застарелые комплексы недостатка мужественности — им казалось, что именно Гай сделает их настоящими, «крутыми».

Когда наш гуру впадал в обличительный пафос — «вы черви — я даю вам крылья, но вы предпочитаете ползать в своем навозе…» — становилось особенно ясно, что он актерствует. «Митрополит Антоний обращается к каждому из нас прямо и искренне, от всего сердца,— лихорадочно размышляла я, вспоминая маленькую синюю книжку проповедей Сурожского архипастыря,— а этот играет и как бы не удостаивает нас того, чтоб быть прямым и искренним с нами».

Профессиональный долг — увидеть все до конца! — не давал мне уйти из этого пансионата, что неплохо было бы сделать — в целях сохранения здоровья. На мою беду, Суриков положил на меня глаз, выделив из общей массы — я показалась ему интересным, перспективным объектом. Он втягивал меня в агрессивные диалоги, оборачивавшиеся колоссальным стрессом. Ведь, имея, по милости Божией, духовную защиту, я совсем не имела защиты психологической. А мои слабости и комплексы Суриков видел превосходно.

В последние сутки суриковского «семинара», совсем уже лишенные сна, мне стало худо. На недомогание от какой-то физической болезни это походило меньше всего. Описать это состояние трудно — для него просто нет слов в человеческом языке. Немногое, что я могу отразить словесно — страшная лихорадка, чувство страха и беспомощности. Окружающее воспринималось фрагментарно — будто передо мною стоит экран, и на нем появляются чьи-то руки, чье-то лицо, какие-то предметы, откуда-то доносится чей-то голос.

До сих пор не понимаю, как я добралась до дома. Помню, что спала — ровно сутки. А проснувшись и сориентировавшись во времени… поняла, что не знаю, как жить дальше. Все, чем я жила ранее, казалось растоптанным.

Православие в моем тогдашнем мире если и присутствовало, то только в виде двух-трех книжек упомянутого выше владыки Антония; главным же для меня была поэзия. В те минуты мне казалось, что я никогда уже не смогу ни читать стихов, ни писать их. Это было едва ли не первое, что я ощутила.

Прошу прощения за смысловой перепад: среди моих любимых поэтов нет Иосифа Бродского. С моей точки зрения, он чужд той русской поэтической традиции, которой я питалась сызмала. Однако именно Бродскому суждено было в те часы если не спасти (я, собственно, не погибала, чтоб меня спасать), то, по крайней мере, выручить меня из малопонятной и крайне затруднительной ситуации. На моем столе лежал его двухтомник; я раскрыла наугад и прочитала:

Когда снег заметает море, и скрип сосны
Оставляет в воздухе след, глубже, чем санный полоз…

Я услышала скрип сосны и поняла, что поэзия существует по-прежнему. Значит, мой мир жив. Доктор из Новосибирска не завоевал его и не уничтожил.

Никакой публикации я, конечно, не подготовила. Отвергая суриковскую идеологию в своей душе, я совершенно не была готова публично с нею полемизировать — у меня не было для этого ни знаний, ни опыта, ни уверенности.

Через несколько месяцев, шагая по улице, я увидела Сурикова: это была очередная его саратовская гастроль. Я решила бегло поздороваться и пройти мимо; но через минуту поняла, что сибирский гуру сменил маршрут и преследует меня. Вскоре он заслонил мне дорогу и спросил, как у меня теперь дела, т.е. чем, с моей точки зрения, продолжилось, как повлияло на мою дальнейшую жизнь наше с ним знакомство. Еще через минуту асфальт под моими ногами дрогнул, дома поплыли куда-то в сторону, а перед глазами осталось только лицо Сурикова с напряженными, недобро суженными глазами. Однако, по милости Божией, я произнесла то, что должна была произнести: «Я отвергаю вас; то, что вы делаете, то, чему вы пытались нас учить — дурное, злое дело».

Для Сурикова это было стрессом! Он пытался продолжить диалог, переключить мое внимание: «Ты ведь вроде в газете работаешь? Что там пишут про Белое Братство? Чем кончился этот процесс над ними в Киеве? А ты не думаешь, что этот твой всевышний — он мог специально привести тебя ко мне?».

Потом он оставил меня, сказав на прощанье «спасибо». За полученный урок или просто за откровенность — не ведаю. Больше я ничего не слышала — ни про этого человека, ни про его последователей. Мира, по крайней мере, он с той поры не завоевал, и это уже хорошо. Однако…

Когда моя подруга Ольга стала ходить на занятия в какую-то школу йоги, я не придала этому особого значения. Когда же она рассказала мне, каких теперь видит демонов — «ты не поверишь, совершенно отчетливо… Жутчайшие ребята… Нет, это не галлюцинация» — я поняла, что ничем уже не помогу.

Люди, будьте осторожны. Берегите себя!

Марина Бирюкова

Эксперименты вслепую

Обе ситуации, о которых идет речь выше,— совсем не редкость, не исключение. Возможно лишь, что эти примеры ярки и рельефны, но сами случаи типичны для нашего времени. Поиск «духовного» не там и не так — характерная черта эпохи, более, нежели от чего-либо другого, страдающей именно от бездуховности. Человек чувствует, что мир физический со всем тем, что в нем есть, не удовлетворяет, не насыщает его; он ощущает мучительную душевную пустоту, от которой не избавляют ни материальное благополучие, ни успешная карьера, ни даже любовь. И он ищет, чем напитать свой алчущий дух.

Казалось бы, двери Церкви открыты всем, и ее двухтысячелетний опыт и многостраничные святцы свидетельствуют о том, что пищу для своего духа находили и находят в ней миллионы и миллионы людей. Но в Церкви столько всего непонятного! Здесь требуется огромный труд: сначала, чтобы узнать и понять, затем — чтобы решиться на ежедневную, ежечасную борьбу со своим ветхим человеком, с его страстями, без которой христианство невозможно.

А вокруг так много других открытых дверей! Так много учителей и наставников, готовых преподать ищущему человеку тайные, сокровенные от прочих знания! И это оказывается, с одной стороны, удивительно просто, а с другой — удивительно привлекательно: не только соприкоснуться со «сверхъестественным», но и стать не таким как все, особенным. Искушение, точь- в-точь повторяющее то, что лишило наших праотцев пребывания в раю и радости богообщения.

И нет ничего странного или неожиданного в том, что подобному соблазну поддаются люди, не знающие Христа, далекие от Церкви. Это в каком-то смысле даже закономерно. В большей степени печально, что он не минует и тех, кто уже перешагнул порог храма и, быть может, уже не раз приступал к таинствам Покаяния и Причащения. Что это? Духовная слепота, неразборчивость в средствах для достижения цели, леность, тщеславие? Пожалуй, все вместе. Это и толкает человека на скользкий и вместе с тем манящий путь: отказавшись от работы над собственным сердцем, довериться кому-то, кто «знает лучше», кого «Бог избрал», кто «просвещен свыше». И начинается — поиск «старцев» и «чудес», «бабушек», таинственных, скрытых от мира «угодников Божиих». Или же — жизнь, параллельная жизни в Церкви, жизнь, в которой верующий человек, не смущаясь (или смущаясь, но преодолевая смущение) очевидным противоречием, общается с экстрасенсами, астрологами, биоэнергетиками. Забывая при этом, что в мире не существует «нейтральной» энергии. Есть Божественная благодать, и есть страшная, разрушительная сила, которая принадлежит тому, кто, по слову апостола Павла, нередко и с большим искусством принимает вид Ангела света. Можно много рассуждать о том, что эта демонская сила не опасна сама по себе, что она подобна тьме, которая не имеет собственной сущности, а является всего лишь отсутствием света. Однако, не вдаваясь в споры, скажем так: и во тьме, независимо от того, что она такое, человек спотыкается, падает, расшибается, порой даже насмерть. И эта темная, бесовская сила так же ослепляет, приводит к падениям, разрушает физическое и душевное здоровье, и если не обратится человек к единственному Источнику света, то может совсем погибнуть, причем не только для этой, но, что гораздо страшнее, и для будущей жизни.

К обоим авторам Господь был милостив: дав немного пострадать, Он избавил их от тех совсем уж печальных последствий, к которым могли привести их далеко не безопасные эксперименты. Отчасти — оттого, что в них самих было то, что не дало врагу совершенно овладеть их душами, оттого, что их заблуждение не было сознательным удалением от Бога, а стало лишь следствием неопытности и неблагоразумия. Отчасти же — потому, что их опыт и их свидетельство, возможно, кому-то принесут пользу, послужат к назиданию, заставят задуматься…

Игумен Нектарий (Морозов)

Журнал «Православие и современность» № 14 (30)

Православие.ру