Дабы поберечь нервы мужа, сразу оговорюсь, что Маяковский писал свои строки вовсе не о том, о чем хочу рассказать я.

Хотя… Если их суть можно выразить словами «Господи, почему в мире так много страдания и так мало любви?», то, наверное, о чем-то очень похожем.

2012 год. Две девочки – Ира и Даша. Родились с синдромом Дауна, мамы написали отказ еще в роддоме. Попали в Дом ребенка. Нашлись две американские семьи, которые захотели их удочерить (в одной из супружеских пар мама – педагог по детскому развитию). Приехали, познакомились, подружились, подали документы на усыновление. За несколько дней до решения суда в России (а дело было там*) вступает в силу Закон, запрещающий американцам усыновлять российских детей. Несостоявшиеся приемные родители попытались бороться с системой, но ничего не смогли добиться. Одна из пар после этого усыновила неходячего 8-летнего китайского мальчика с расщеплением позвоночника.

* На самом деле, неважно, где это произошло. Мне даже жаль, что это произошло в России, потому что я не хочу спекулировать на всеобщей нетерпимости и истерии. Вы думаете, в Украине это невозможно? Мне кажется, вполне. Я не удивлюсь, увидев законопроект, запрещающий российским гражданам усыновлять украинских детей. Дело не в стране, а в людях.

Это было два года назад. С тех пор девочек так никто и не удочерил. Скоро их переведут из Дома ребенка, где они находятся вместе со здоровыми детьми, в специализированный интернат, где их шансы быть удочеренными и вырваться из казенной системы будут стремиться к нулю. 

Еще раз глядя на эти фотографии, я начинаю понимать, почему мне на ум пришли строки Маяковского. У Иры и Даши есть ручки, чтобы обнимать маму, глазки, чтобы смотреть на нее, ушки, чтобы слышать ее дыхание, носик, чтобы ощущать ее запах. Но это видимость. Все органы чувств у девочек атрофированы. Потому что с рождения им некого было обнимать, нюхать, сосать, слушать. Если говорить умными словами – не сформировались нейронные связи, не возникло бондинга с одним постоянным близким человеком. Их глаза смотрят в пустоту, их ручки хватают пустоту, они сами себя обнимают и раскачиваются в кроватке, чтобы убаюкать…

- Господи, почему ты так жесток?! Почему ты лишил этих детей возможности любить и быть любимыми?

- ???

- Знаю, что это для вразумления нас, взрослых. Но не такой же ценой! Сделай чудо, чтобы эти девочки оказались в семьях.

- Мне кажется, ты меня путаешь с Дедом Морозом. У меня нет мешка с подарками. С самого начала я дал людям свободную волю. «По образу и подобию» – читала? Помнишь, я приходил, чтобы научить вас любви? Хорошо, что рядом со мной была Мария и Иосиф-обручник. А то вы и меня, наверное, сдали бы в специализированный интернат. Говоришь, тебе больно? А что ты сделала, чтобы исправить эту боль? Сейчас допишешь сообщение, отправишь и пойдешь праздновать Новый год? Я тебе даже больше скажу. Ты обвиняешь людей в жестокости к чужим детям. Но ты даже своего ребенка любить не можешь. Что ты сегодня утром сказала Меланье, когда она, плача, твердила «мама, не иди на работу»?

- Ничего, просто прикрыла за собой дверь…

- А помнишь, как ты на новогоднем утреннике спохватилась, что не знаешь, какой стишок она выучила с няней для Деда Мороза?

- Помню…

- А кто научил ее различать право и лево? Считать до 10 и обратно? Петь песню про старый клён и рассказывать стишок о том, что «на высоких горах-рах-рах жил великий падишах-шах-шах»?

- Не я. Прости меня, Господи…

31.12.2014