Сегодняшний день, сегодняшняя неделя, сегодняшнее воскресенье – это необычайный праздник, с сегодняшнего дня начинает свое течение «постная триодь», начинается приготовление верующих к посту. Это первая из недель, готовящих нас к встрече светлого праздника. Точно мы стоим у подножья высокой горы, на вершине которой сияет неизреченным светом Светлое Христово Воскресение. Чтобы дойти туда, мы должны преодолеть все трудности горнего пути, с уступа на уступ, со ступеньки на ступеньку ведет нас Святая Церковь к осиянным вершинам светлого праздника. Каждую неделю возводит она все на новую и новую ступень, по новым и новым воспоминаниям к чертогам светлой радости.

Сегодня первая неделя, первая ступень, первое восхождение по горе, на вершину которой мы должны вознестись. Эту первую неделю Св. Церковь посвящает притче Господа нашего о мытаре и фарисее. Св. Церковь хочет удержать нас от ложного пути внешнего благочестия, который может привести нас не к светлым вершинам Незаходимого Солнца, но в бездну мрака и скверны.

Жураковский Анатолий Евгеньевич, священномученик

Два пути перед нами: путь фарисея и путь мытаря. Сначала может показаться, что путь фарисея даже лучше пути мытаря, но в чем тайна фарисейского благочестия? Фарисейское благочестие – это благочестие, с которым Спаситель боролся всю жизнь и которое привело Его к крестной смерти. Тайна его в том, что это помертвение душевной жизни, это гибель всех святых порывов. Человек довлеет себе, насыщен и доволен собой, своей мнимой правотой. Фарисейство может быть не только в религии, но может быть и в искусстве, и в науке. Быть фарисеем значит умереть душой, фарисейство там, где порывы вдохновения уступают место навыкам, шаблонам.

Так бывает с художником, поэтом, музыкантом. Сначала в юности он объят огнем творчества, но постепенно он укрепляется в своем даровании, слава его растет, но, творя все новые и новые формы, он не вкладывает в них более свои новые достижения. Он замирает в своем развитии, и формы становятся пустыми, бессодержательными. Как будто бы для внешнего взгляда творчество его идет по правильно проложенной дороге, но это обман зрения, в нем нет души, это шаблон. Это и есть фарисейство, потеря энтузиазма, благодати. Так бывает и в житейских отношениях. Если мы любим человека, то каждая встреча с ним радостна, каждое мгновение пребывания с ним – творчество, творчество любви. Но вот мы сами не замечаем, как это прошло, человек потерял для нас привлекательность. Мы по-прежнему ласкаем его, мы приветливы с ним, но наши встречи с ним уже фарисейские встречи. В этих отношениях нет содержания.

Есть фарисейство и по отношению к Богу: это значит потерять чувство Бога, чувство вечности. И невольно думается, хоть страшно это подумать, что мы все стоим на этом пути. Мы часто говорим о Боге, но чувствуем ли мы значение этого слова – «Бог»? Когда мы произносим слово «Бог», то в небесах содрогаются ангелы, святые преклоняют свои колена и горний мир сотрясается. Ибо нет более великого, более страшного Имени. Недаром древнееврейский закон запрещал произносить это слово. Ибо человек, не думая о Боге, может говорить о Нем всуе. Когда мы говорим о таинственном Имени Его, все содрогается и лишь наше сердце остается холодным. В этом наше преступление. Мы верим, но вера наша мертвая, безжизненная, слепая. Это слова, представления, понятия – не мир божественной благодати. Отчего же это так? Главное наше преступление – гордость. Наше исцеление в смирении. Мы замыкаемся в себе, в своей самости, оторванности от мира, в глубине своего сердца считаем себя выше и лучше других. Вы скажете, что это неправда, что вы сознаете свои грехи, но есть тайна, которую открыл Иоанн Златоуст в своих беседах о покаянии. Тайна эта в том, что можно гордиться не только добродетелями, но и грехами. Многие так гордятся. Они сознают, что они преступны, но они интересничают сами с собой, наслаждаются своей греховной скверной, думая, что они содержательнее и глубже в своей греховности многих других, более чистых и праведных. Хоть я и плох, но во мне есть что-то особенное, что возносит меня на вершины.

Если мы хотим подняться на высоту богообщения, мы должны признать свою духовную нищету, мы должны покаяться. И нам есть в чем покаяться. Откройте Евангелие и прочтите его на любой странице, но прочтите очами сердца, и вы увидите, как не похожа ваша жизнь на этот мир евангельского света. Вы думаете, что Господь не вам проповедовал Евангелие, что оно для избранных. Нет, Он дал его нам, ибо если бы Он солгал, Он не был бы нашим Учителем. Нет, Евангелие дано нам, и по нему жить можно и нужно. Виноваты мы, а не Он. А мы... Пусть каждый представит себе, что вот сегодня придется предстать ему пред нелицеприятным Судьей. День и час и миг Второго Пришествия утаен от нас. Поистине он может совершиться сегодня, и мы предстанем своей убогой душой у Святого Престола. Со всеми своими немощами, со всеми сквернами встанем мы перед Его любящими очами. Это не будет гнев, это будет полная божественная любовь, но она больше гнева будет мучить нас. Наше сердце, изъязвленное грехами, будет болеть от божественной скорби. Мы вспомним нашу жизнь. Был ли в ней хоть один день, чтобы мы поистине могли сказать, что это день Божий? День... Да был ли хоть час, хоть миг, когда дышали мы божественной благодатью? Даже самые светлые наши мгновения были заражены мглою и нечистотою.

Итак, в музыке нашей жизни мы не найдем и нескольких аккордов, звучащих божественной любовью. А Он хотел, чтобы вся жизнь была симфонией света и любви. Сердце наше грешное, сердце преступное, все мы достойны осуждения. Нет среди нас праведников. Кто может из нас поднять взор свой к небу? Все мы одинаково согрешили, не будем возноситься друг перед другом и сами перед собой. И с простым сердцем подойдем к Богу. «Боже, милостив буди мне грешному». Надо отрешиться от всех наших похотей, нашей нечистоты и из глубины возопить: «Боже, милостив буди ми, грешному!» Да поможет нам Господь стать чистыми, простыми в страшный миг суда у Престола Вседержителя!

 

15 января 1923 года