21 мая утром умер Саша Олефиренко. Прошло чуть меньше года с тех пор, как в Минске ему сделали операцию по пересадке костного мозга. Период восстановления был длительный и нелегкий. Предварительные курсы химио- и антибиотикотерапии крайне негативно отразились на работе внутренних органов. При этом анализы крови были вполне удовлетворительными. В марте Сашу должны были снять с учета в Минской клинике. Однако последнее обследование выявило рецидив – наличие бластов в крови. Страшная новость. Болезнь получила новый виток. Опять появилась необходимость в приеме токсичных препаратов, вследствие чего иммунитет сильно снизился, начала отказывать печень. Потом пневмония. В легких произошли необратимые изменения. Последние два дня Саша провел в реанимации 4-ой горбольницы под кислородной маской. Вечером, накануне смерти, он переписывался с мамой и друзьями, писал шутливые SMS , сожалел, что не может посмотреть футбол. Он умер во сне от разрыва сердечной мышцы.

Последний раз я встречалась с Сашей 23 апреля у меня дома. Мы много говорили о будущем, он делился со мной своими планами и состоянием, говорил о том, что болезнь явилась причиной позитивных перемен, которые произошли в его душе – стали дороже и ближе родители, пришло ощущение и понимание чужой боли через свою. Юношеский нигилизм сменила взрослая мудрая жизненная позиция.

Саша был очень мужественный человек. Умный, красивый, необычайно чувствительный, тонкий, веселый. Он стоически переносил свои мучения, не жаловался, не искал сочувствия, не задавал лишних хлопот медицинскому персоналу. Обычно, находясь от слабости в крайне зависимом состоянии, сам старался поддержать врачей и сестер. Не удивительно, что о нем так горевали люди, которые за ним ухаживали – у Саши было чему поучиться. И на похоронах было большое количество молодежи, его друзей. И много живых цветов.

Невыносимо видеть, как страдают и плачут родители, которые хоронят ребенка. Их чувствам предстоит пройти нелегкий путь к умиротворению и принятию факта потери сына. На кладбище одна женщина сказала, что Сашина мама теперь потеряла смысл жизни. Мне стало не по себе от этого предположения и я искренне верю, что это не так. Смысл жизни не может и не должен быть в ком-то, даже если это ребенок. Иначе ты живешь в постоянном страхе о нем, возлагаешь много надежд на ребенка, ожидаешь чего-то, что не соответствует его личным представлениям о жизни. Поэтому, зачастую, сильно разочаровываешься или попадаешь в безысходный тупик, если, не дай Бог, с ним что-то произошло. Хоронить детей, по земным меркам, неестественно и нестерпимо больно. Как дальше жить с этой болью и ради чего вообще теперь жить? Я прошу вас ответить себе на вопрос: что еще было, есть и будет в моей жизни кроме моего драгоценного ребенка, что меня поддерживает, что утешает, какими талантами и способностями наделил меня Господь? Что может наполнить смыслом мою жизнь? Кто еще нуждается во мне и в ком нуждаюсь я? Что я могу сделать для людей и что люди могут сделать для меня? Пока Ты жив, у тебя всегда остается потенциал и способность отдавать любовь.

Сашины родители отдали все дорогостоящие лекарства с целью помочь другим детям. Они обладают бесценным опытом что нужно делать, когда тяжело заболел ребенок, как сосредоточиться и организоваться самим и эффективно организовать всех, кто может быть полезен в этом нелегком деле. Они ощущают свою необходимость людям, попавшим в аналогичную беду. И приняли решение помогать этим людям. Дай Бог им сил, терпения и здоровья! Для меня эти люди стали примером того, как можно сильно любить, преданно служить и, при этом, сохранять силу духа и ясность мысли.

Спаси Господи всех, кто откликнулся на Сашину беду. Ваша вовлеченность здорово поддержала и поддерживает его родителей. Просим ваших молитв об упокоении души новопредставленного р.б. Александра. Мы скорбим о тебе, дорогой Сашенька, вечная тебе память и вечный покой!

Светлана Цыганова