Жити завтра -> Статьи -> О Вере, Надежде и Любви -> Преподобный Иустин (Попович): Страшный суд над Богом

Никогда не было меньше Бога в человеке, дорогой брат, чем сегодня, никогда меньше Бога, чем сегодня. Сегодня дьявол воплотился в человека, чтобы развоплотить Богочеловека. Сегодня всё зло вселилось в плоть человеческую, чтобы изгнать Бога из плоти. Сегодня весь ад переселился на землю; неужели кто-то вспомнит, что земля некогда была раем? Сегодняшнее падение человека неизмеримо больше первого падения; тогда человек отпал от Бога, а сегодня — распял Бога, убил Бога. Человек, как имя твоё, если не дьявол? Но что говорим? Это клевета на дьявола. Дьявол никогда не был так зол, так артистически зол, как человек. Господь Христос и во ад спускался, но там Его не распяли. А мы Его распяли! — Разве люди не хуже дьявола, разве земля не жарче пекла? Из ада не изгоняли Христа, а люди сегодня изгнали Его с земли, изгнали из плоти своей, из души, из города своего…

В зеницу души моей, брате, впился, как змея, злой вопрос и злорадно спрашивает меня: неужели человек был когда-то добр, если мог распять Христа? — Ты веруешь в человека, хвалишься им, ты оптимист? Ох, посмотри на человека, посмотри на человечество с зенита Великого Пятка, посмотри на человека, убившего Богочеловека, и скажи: ты и теперь оптимист? Не стыдишься ли того, что ты человек? Не видишь ли, что человек хуже дьявола?

Даже Страшный суд, брате, не будет страшнее Великого Пятка. Нет, он будет несомненно менее страшен, ибо тогда Бог будет судить человека, а сегодня человек судит Бога. Сегодня — Страшный суд над Богом, Его судит человечество. Сегодня человек оценивает Бога, оценивает Его в тридцать сребреников. Христа — в тридцать сребреников. Неужели это — последняя цена? Неужели Иуда — наше последнее слово о Христе?

Сегодня человечество осудило Бога на смерть. Это величайший бунт в истории неба и земли. Это величайший грех в истории неба и земли. Такого не учинили даже падшие ангелы. Сегодня совершён Страшный суд над Богом. Никогда не видел мир более невинного осуждённого и более безумного судьи. Никогда не был Бог осмеян страшнее. «Адъ всесмехливый» вселился сегодня в человека и осмеял Бога и всё Божие. Осмеян сегодня Тот, который никогда не смеялся. Говорят, что Господь Иисус никогда не смеялся, напротив, часто видели Его плачущим. Посрамлён сегодня Тот, который пришёл нас прославить; мучим сегодня Тот, который пришёл нас избавить от муки; предаётся сегодня на смерть Тот, который принёс жизнь вечную. Человек, есть ли предел твоему безумью? Есть ли дно твоему падению?

Крест, позорнейший дар, даровали мы Тому, кто даровал нам славу вечную. Прокажённый, Он тебя очистил от проказы, неужели ты Ему за это крест даруешь? Слепой, Он тебе очи отверз, неужели же для того, чтобы увидеть крест и распять Его на нём? Мертвец, Он тебя воскресил из гроба — неужели затем, чтобы ты загнал Его в свой гроб? Благими вестями усладил Сладчайший Иисус горькую тайну жизни нашей, брате, за которую из них дарим Его такой горечью?

Великий Пяток есть стыд наш, брате, и срам, и позор. В Иуде Искариотском было понемногу от каждой души человеческой. Не будь это так, были бы мы безгрешны. Через Иуду — все мы пали; все мы Христа продали; все мы Христа предали и дьявола приняли, сатану приголубили. Да, сатану. Ибо в святом Евангелии сказано: «И после сего куска вошёл в него сатана» (Иоанн. 13, 27). После какого куска? — После куска хлеба, который дал ему Христос, после причастия, после Христа. Ах, есть ли большее падение, больший ужас?

Сребролюбие, ты предало Господа Христа! Сребролюбие, ты и сегодня Его предаёшь. Иуду, который был учеником Христовым, который присутствовал при всех чудесах Христовых, который именем Иисусовым прокажённых очищал, больных исцелял, мёртвых воскрешал, нечистых духов изгонял, этого Иуду сребролюбие сделало предателем и христоубийцей; как же оно меня и тебя не сделает предателями и христоубийцами, меня, который не видел Бога во плоти, который ни прокажённых не очищал, ни больных не исцелял, ни мёртвых не воскрешал именем Иисусовым? Иуда долго был с Тем, кто не имел где главы преклонить, кто делом и словом учил не носить с собой ни серебра, ни золота. А я? А ты? Не умеешь радоваться нищете, брате, не умеешь довольствоваться нищетой — знай, что ты кандидат в иуды. Не спрашивай: не я ли, Господи? Ибо, несомненно, услышишь ответ: да, ты сказал. — Стремишься ли ты к богатству, теплится ли в тебе жажда денег — знай, что это в тебе зачинается Иуда. Брат и друг, запомни на всю жизнь: сребролюбие распяло Христа, убило Бога; сребролюбие из ученика Христова сотворило врага Христова, убийцу Христова. Но не только это: оно и самого Иуду убило. Сребролюбие имеет то проклятое свойство, что оно человека делает не только христоубийцей, но и самоубийцей. Оно сперва убивает Бога в душе человеческой, а, убив Бога в человеке, убивает затем и самого человека.

Смерть — страшная тайна, брате, но ещё страшнее, когда люди предают Бога на смерть и хотят Его полностью убить, совсем уничтожить, чтобы весь был мёртв, весь без остатка. Сегодня день, когда люди страшнее Бога, ибо мучают Бога так, как Он никогда никого не мучил; ибо оплёвывают Бога, как Он никогда никого не бил. Пусть умолкнет всё, что называет себя человеком! Да молчит всякая плоть человечья! Пусть никто не хвалится человеком, пусть никто не хвалится человечеством, ибо, смотри: человечество не терпит Бога в своей среде, убивает Бога. Разве можно хвалиться таким человечеством! Пусть никто не хвалится гуманизмом! Ах, это всё только — сатанизм, сатанизм, сатанизм…

Сегодня не дьяволы, не звери, не шакалы, а люди сплели венец из терна и надели на главу Христову. Терновым венцом украсили Того, кто человека украсил бессмертием. Терновый венец плетёт человечество вкруг главы Того, кто сплёл венец из звёзд вокруг земли! Терновый венец для Христа плетём и я, и ты, друже, если мы — сребролюбцы, если — прелюбодеи, если — богохульники, если — сплетники, если — пьяницы, если немилостивы, если гневливы, если грешные мысли мыслим, если нечистые ощущения имеем, если не имеем веры, если не имеем любви. Каждый грех мой, каждый грех наш — это терн, добавляемый нами в терновый венец, который непрестанно плетёт обезумевшее человечество вкруг главы Господа Иисуса.

В мучительстве Бога человек оказался немилосерднее самого дьявола. Вы не верите? Слушайте, что рассказывает очевидец: тогда Ему плевали в лицо; — ах, в Его лицо, в Его чудесное и чарующее лицо… Господи, зачем не поразил Ты проказой уста их и не превратил уста их в рану? Не затем ли, чтобы научить нас терпению и кротости? Плевали в это дивное, в это доброе лицо, драгоценнейшее всех созвездий, всех блаженств. Что говорим? — да, больше всех блаженство, ибо в этом кротком лице — вся полнота вечного блаженства, вся полнота вечной радости… Плевали в это светлое лицо, пред которым смирялось и умилялось море; в это лицо, которое умиряло обуреваемые души и давало им покой. И вы хвалитесь человеком? Ох, сверните знамёна свои, черви и ничтожества! Никто, никто не должен так стыдиться себя, как человек — никто из демонов, никто из зверей, никто из животных… Люди оплёвывают Бога — есть ли что ужаснее этого? Люди бьют Бога — есть ли что более сатанинское, чем это? Брате, если бы ада не было, его надо было бы выдумать для людей, для одних только людей…

Его, Творца и Бога, оплёвывали и били, а Он кротко и молчаливо переносил всё. Имеешь ли извинение ты, который на всякое оскорбление отвечаешь оскорблением? На всякое зло — злом? Проклинаешь, когда тебя проклинают, и ненавидишь, когда тебя ненавидят? Отвечая на зло злом, ты Господа Христа оплёвываешь, ненавидя тех, которые тебя ненавидят, ты Христа бьёшь и мучаешь, отвечая на оскорбление оскорблением, ты Господа Иисуса уничтожаешь, ибо Он никогда такого не делал.

И кроткого Господа Пилат предаёт на распятие. А люди ведут Его от мытарства к мытарству, от мучения к мучению, от надругательства к надругательству. И поруганного Бога — распинают, прибивают Его ко кресту. Неужели забиваете гвозди в руки Христовы, в руки, которые стольких больных исцелили? Стольких прокажённых очистили? Стольких мёртвых воскресили? Неужели умолкают уста, которые говорили так, как человек никогда не говорил? Иаир, где ты? Лазарь, где ты? Вдовица наинская, где ты, чтобы защитить Господа твоего и моего? Неужели распинаете Его — надежду безнадежных, утеху неутешных, око слепых, ухо глухих, воскресение мёртвых? Неужели гвозди забиваете в эти святые ноги, которые мир приносили, которые благовестили, которые по морю яко по суху ходили, которые спешили ко всем болящим? К Лазарю мёртвому? К гадаринскому бесноватому?

А что думает Господь с креста о людях под крестом? То, что только Бог любви и кротости думать может: Отче, прости им, ибо не ведают, что творят! — Воистину, не знают, что творят с Богом во плоти. Разве легче было Господу во плоти, чем на кресте? Тяжелее, поверьте, чем если бы я имел в каждой поре пол-дьявола. Ибо бесконечно больше различие между Богом и человеком, чем между дьяволом и человеком; между смертью и Богом, чем между смертью и человеком. Спаситель ощущал это мучение: Его чистое, безгрешное естество восстало против смерти, и Он, видя смерть пред Собою, начал скорбеть и тосковать; душа Моя скорбит до смерти!

Если и Бог тоскует, если и Бог скорбит перед смертью, тогда скажите, есть ли для человека что-нибудь страшнее смерти? Неестественнее смерти? Отвратительнее смерти? Смерть тяжела для Бога, тем паче тяжела она для человека. Смерть для человека тяжелее всего, ибо она представляет собой наибольшую удалённость человека от Бога. Человек в Христе ощутил это и исповедовал с болью: Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил? Это вопиял единородный Сын Божий, единосущный Отцу, одно целое с Отцом. Не есть ли это наилучшее доказательство того, что смерть — это сила, которая отлучает от Бога, удаляет от Бога, разъединяет с Богом?

Распяли Бога. Человек, чего ещё ты хочешь? Не было бы благоразумного разбойника — не было бы тебе оправдания. Не было бы его — земля навсегда осталась бы адом. Когда о Христе соблазнились все ученики, разбойник исповедовал Его как Господа и как Царя: помяни меня, Господи, когда придёшь в Царствие Твоё! Разбойник — это наша надежда, ибо он уверовал во Христа как Бога тогда, когда все потеряли веру в Него, ибо он уверовал в Иисуса как Господа, когда Иисус был поруган, осмеян, замучен, когда он со злодеями вменён был, когда, как простой человек, ужасно страдал и мучился.

Но в то время, когда люди оплёвывают Бога, в то время, когда люди распинают Бога, вся природа протестует против этого: От шестого же часа тьма была по всей земле до часа девятого; …Иисус же, опять возопив громким голосом, испустил дух. И вот, завеса в храме раздалась надвое, сверху донизу; и земля потряслась, и камни расселись; и гробы отверзлись; и многие тела усопших святых воскресли (Мф. 27, 45; 50—52).

Когда люди завершили свою комедию с Богом и умолкли — заговорила вселенная, заговорили камни и показали себя более отзывчивыми, чем люди, отзывчивыми на боль Христову. И солнце заговорило: помрачило свет свой грозное светило наше. Свет устыдился того, чему радовались люди. Мёртвые во гробах услышали вопль Христов, и проснулись, и устремились из гробов, пока живые люди стояли под крестом, имея в теле мёртвые души. «Сегодня церковная завеса раздалась во обличение беззаконников и солнце зрак свой скрыло, глядя на Господа распятого».

Воистину, люди не ведают, что делают со Христом. По злобному невежеству распяли люди Христа, по невежеству распинают Его и сегодня. Ибо если бы познали, то не распяли бы Господа славы(1 Кор. 2, 8). Кротостью и смирением вошёл Господь в этот мир. Разве не есть высшая кротость и смирение, когда Бог становится человеком, облачает Себя в бренное, тесное, ничтожное тело человеческое. С кротостью и смирением и исшёл Господь из мира; исшёл кротко, молясь за своих мучителей. Люди не знают Христа, поэтому гонят Его, не знают, сколь велики эта любовь, эта кротость, это смирение, когда Бог допускает, чтобы люди судили Его, чтобы люди плевали в Него, чтобы люди били Его и — убили.

Страшен удел Христов на земле и сегодня, брат. Каждый мой грех — это Великий Пяток для Него. Четыре мои греха — и уже сам я распял Господа Иисуса. Всякий твой грех, брат, для Него большее мучение, чем для тебя и для меня. Совершая грехи, ты Его распинаешь. Каждая нечистая мысль, каждое похотливое ощущение вопят и завывают: распни Его, распни! Не есть ли вся наша жизнь на земле — нескончаемый Великий Пяток для Господа Христа? Каждый мой грех — это гвоздь, который я забиваю в руку кроткого Господа, каждая моя страсть — терн, все мои страсти — терновый венец, который мы надеваем на главу Христа. Наше поругание Христа страшнее еврейского. Евреи могли меньше веровать во Христа, ибо Он ещё не воскрес. А мы — которым Христос уже двадцать веков властно свидетельствует о Своём воскресении, мы — осмеиваем Христа воскресшего, оплёвываем Христа воскресшего, заново распинаем Христа, и притом Христа воскресшего! Разве не распинает воскресшего Христа священник, который жизнью своей отвращает от Христа свою паству? Разве не мучает, не осмеивает воскресшего Христа профессор, учитель, который своим богоборческим учением изгоняет Бога из душ учеников своих? Разве не позорит Христа, разве не плюёт в воскресшего Христа каждый христианин, который есть христианин только по имени?

Увы, мы непрестанно гоним воскресшего Христа… Как, как гоним мы Христа, говорит некто, когда Его нет с нами телесно? Когда не видим тела Его? Ох, гоним мы Христа, брат, когда дух Его гоним, когда учение Его гоним, когда святых Его гоним, когда Церковь Его гоним. Мы гоним Христа — когда гоним просителя: ибо Он есть тот, кто в просителе просит; мы гоним Христа — когда раздетого не одеваем: ибо в нагом Христос наготует; мы гоним Христа — когда голодного не накормим: ибо в голодном Христос голодает; мы гоним Христа, когда больного не навещаем, ибо в недугующем Христос недугует. В каждом страдальце — Господь Христос страдает, в каждом скорбящем Господь Христос скорбит. По бесконечному человеколюбию Своему он непрестанно воплощается в тело всех голодных, всех больных, всех жаждущих, всех скорбящих, всех несчастных, всех презираемых, всех поруганных, всех униженных, всех оскорблённых, всех раздетых, всех изгнанных. Он непрестанно берёт на себя тело человеческое, страдает с ним, мучается в нём, скорбит в нём. По безмерному милосердию своему Он непрестанно соединяет Себя с ними:так, как вы сделали это одному из братьев моих меньших, то сделали Мне (Мф. 25, 40). Так, как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне (Мф. 25, 45). Христос воплощается в каждого христианина. Послушай, что Он говорит: Савл, Савл, что ты гонишь Меня? (Деян. 9, 4), ибо если гонишь тех, которые Мне веруют — Меня гонишь; плюёшь в тех, которые Мне веруют — в Меня плюёшь; мучаешь тех, которые Мне веруют — Меня мучаешь.

Не только для Господа Христа, брат, но и для всех христоносцев жизнь на земле — непрестанный Великий Пяток. Чем больше Христа имеешь в себе, тем больше тебя гонят. Если ты Христов, считай себя сором земли, который все попирают, как попирали Христа. Когда проклинают тебя — благословляй, когда бьют тебя — прощай, когда ненавидят тебя — люби. Терпением побеждай мучителей, как и Господь. Отвечай на зло — добром; борись, как Господь Христос боролся; с гордостью борись — смирением, с грубостью борись — кротостью, с ненавистью борись — прощением, с клеветой борись — молитвой. Это — путь победы, путь, который раз и навсегда проложил Господь Иисус, он через страдания ведёт в воскресение. Мы на этом пути, на единственном пути, который завершается воскресением, если благословляем тех, которые нас проклинают, если делаем добро тем, которые нас ненавидят, если любим врагов своих, если не гневаемся, когда нас оскорбляют, если молимся, когда хулят нас, если с молитвой переносим, когда плюют в нас. Мы несомненно на пути, который завершается триумфальной победой над смертью, если даже и тогда, когда нас распинают, подобно Христу, молимся за своих мучителей: Отче, прости им, ибо не ведают, что творят! Аминь.